Его безумная часть души (СИ)

Достигнуть своей цели ей так и не удалось, из восточного крыла, прямо навстречу к ней, приближались две высокие фигуры, размеренно беседуя между собою. Директор Эверард что-то непринужденно объяснял Темному Лорду, видя в нем не самого могущественного захватчика волшебного мира, а недавнего своего ученика – Тома Реддла. Поравнявшись с мужчинами, Белла скромно опустила глаза, но Милорд сам привлек ее внимание почтительным приветствием.

- Добрый день, мисс Блэк, - и незаметно подкинул в карман ее мантии невесомый сверток бумаги, оберегающий что-то очень ценное.

- Добрый день, - отозвалась та, обращаясь ко всем сразу и не задерживаясь ни секунды, продолжила свое восхождение к вершине замка.

Башня красно-желтых львов тут же забылась, а она очутилась на восьмом этаже, где совместно с Люциусом, много раз занималась в Выручай –комнате запрещенными законом боевыми искусствами. Здесь можно было не бояться обнаружить себя, ведь кроме вечно недовольного Пивза, сюда мало кто когда-либо заглядывал, а учитывая сегодняшнюю игру и вовсе стены школы совсем опустели.

Вынув на свет бумажный сверток, девушка пробежала глазами по прилагающийся крошечной записке, предназначенной явно для нее, в ней значилось следующее. «Пусть будет там, где все хранится… Это четвертая часть…»

Осознание того, что сам Волан-де-Морт доверил в ее руки ценнейший и жизненно важный для себе предмет, приятно согревало душу. Он доверяет ей, верит и рассчитывает, она не могла подвести.

Следом за запиской в руках Беллатрисы оказалась небольшая, тонкой работы, аккуратная диадема, очень похожая на ту, про которую они читали на уроке история магии, принадлежащая Кондиде Когтевран и бесследно пропавшая много лет назад. Не оставалось сомнений, что это подлинная вещь одной из основательниц Хогвартса и ее поиски наверняка соприкасались с риском.

Сконцентрировавшись на желаемом, староста прошлась вдоль ровной поверхности стены, копируя действия Малфоя и непрерывно повторяла.

- То, где все хранится. То, где все хранится, - и это место открылось.

За массивными дверьми находилась не привычная комната для тренировок, а огромный склад, вмещающий в себя столько вещей, что на размещение их понадобилось бы несколько поместий Блэквуд. Чего здесь только не было, по большей части из того, что Белла никогда не видела в глаза: мебель, старая одежда, магические предметы, книги, украшения, веками приносимые сюда и оставленные на неком подобии домашнего кладбища.

Осмотревшись, она подобрала самый неприметный шкаф, скрывающийся за плотным гобеленом и решила, что это самое подходящее место для задуманного тайника. Деревянные полки, набитые забытым хламом, надежно скрывали доверенное сокровище, о существовании которого все знали лишь из учебников.

Весьма довольная проделанной работой слизеринка, собралась было покинуть мрачное место, но передумала. Массивный стеллаж, набитый множеством склянок и порошков, заставил ее повременить с отправлением. Внимательно читая названия зелий и их составных частей, в памяти всплыло данное Рудольфусу обещание и ответ пришелся сам собою. Красный мешочек с пожелтевшей надписью: «Песок слепоты», оказался очень кстати. Схватив его и радостно закинув в сумку, она побежала на стадион, где уже двадцать минут, как сходил с ума безутешный капитан змеиного факультета.

Пробираясь между заснеженных болельщиков, издалека напоминающих десятки ровных сугробов, Белла остановилась рядом с Нарциссой, сидевшей почему-то в компании Люциуса, который галантно согревал ее руки теплым дыхание, заключив в свои.

- Да у вас любовь, - в привычной жесткой манере, заметила она.

Смутившись, сестра высвободила замерзшие конечности, пролепетав что-то насчет ужасного холода и любезной помощи, но ее никто не слушал.

Опоздавшая старалась скорее найти среди вьюги, кружащей вихрь снежинок, знакомую фигуру Лестрейнджа и наконец наткнулась на нее. Словно дикий коршун, в развевающейся, зеленой мантии, он кружил над полем с битой в руках, не пропуская ни одного поданного бланджера, метко загоняя их в кольцо противника и выкрикивая команды. Счет на крупном табло пока был равным: 30 : 30, но мадам Трюк еще не давала волю ловцам, от четкости которых зависел половина игры.

Ступенькой ниже, растянув наскоро написанный плакат «СЛИЗЕРИН ЛУЧШИЕ», выкрикивали слова одобрения, разрумяненные Регулус и Рабастан, периодически сопровождая каждое действие львов бранными фразами, получая за это уже десятое «последнее» предупреждение от декана.

По прошествии получаса, свисток судьи оповестил о выходе последних членов команд, что являлось решающим моментов в плане, придуманном Беллой.

В воздух поднялись две, ненавидящие друг друга и преисполненные жаждой победы фигуры, затем взметнулся практически не заметный, золотой проворный снитч и стадион разорвался от диких криков студентов, предвкушающих близкий финал.