Его благородие

В Совет министров входили Министр внутренних дел, Министр финансов, Министр путей сообщения, Министр иностранных дел, Министр юстиции, Военный министр, Министр народного просвещения, Министр императорского двора, Морской министр, Министр торговли и промышленности, Министр земледелия, Государственный контролёр и Обер-прокурор Святейшего Синода.

Совет министров рассматривал направления законодательных работ и предложений комитетов и комиссий по законодательным вопросам, вносившимся в Государственную думу и Государственный совет; предложения министров по общему министерскому устройству и о замещении главных должностей высшего и местного управления; рассматривал по повелениям императора дела государственной обороны и внешней политики, а также дел по Министерству Императорского Двора и уделов; руководил расходованием государственного бюджета и вопросами кредитов.

На входе в министерство меня принял чиновник с погонами коллежского асессора и повёл по тёмным коридорам министерства, которые ведали настолько тёмные дела, что на их фоне коридоры выглядели светлыми дорожками в счастливое будущее. В одном из коридоров я увидел полковника Петроваса, выразившего неподдельное удивление моим появлением чуть ли не в святая святых Российской империи.

Ладно, это лирика. В приёмной меня сдали с рук на руки кавалерийскому ротмистру с петлицами полиции. Был кавалеристом, а стал полицейским. Бывает. Не пошла служба в армии, зато в полиции сделал головокружительную карьеру.

Я снял портупею с шашкой и поставил её в угол в специальное деревянное приспособление, куда в гражданских учреждениях ставят зонтики.

В приёмной Верховного Правителя, хотя бы и временного, было много высокопоставленных чиновников и был свежий воздух. Никто не курил, так как Столыпин был сам некурящим и ещё заканчивая обучение в Санкт-Петербургском университете, написал диссертацию на экономико-статистическую тему "Табак (табачные культуры в Южной России)".

Я тихонько присел в уголок и стал размышлять над тем, что мне готовит день сегодняшний: заключение в Тауэр или столыпинский галстук. Шутка. Куда попало галстуки не возили. Но зато я нахожусь в приёмной автора "столыпинского вагона".

Ровно в два часа после полудня говор в приёмной стих. Хозяин приехал в свой кабинет после обеда. Все стали шелестеть бумагами, оглядывая в последний раз то, с чем они пришли, понимая, что времени на разглагольствования им не дадут.

Вошедший в кабинет ротмистр-адъютант вышел через пять минут и жестом пригласил меня. Я встал и под удивлённые взгляды посетителей пошёл к дубовой двери.

- Говори чётко и не разливайся по древу, - дал мне напутственный совет адъютант.

Я вошёл в кабинет и оказался маленьким человечком на фоне массивного письменного стола, красной дорожки к нему и огромного ростового портрета ЕИВ в гвардейском мундире с огромной саблей и горностаевой мантией, ниспадающей с августейших плеч.

На фоне этого портрета даже высокий Верховный Правитель выглядел коротышкой, чуть повыше меня.

- Ваше высокопревосходительство, штабс-капитан Туманов, - доложил я.

Столыпин, заложив руки за спину, подошёл ко мне, стоящему у двери и начал ходить поперёк красной дорожки, поглядывая на меня так, как будто собирался вышвырнуть из кабинета этого офицеришку, который неизвестно как проник в высочайший кабинет.

Я стоял и, как положено по Уставу, провожал взглядом высокопоставленное лицо. Интересно, у кого первого закружится голова.

Наконец, премьер Столыпин остановился напротив меня и спросил:

- Так это вас называют Ангел?

- Пока называют так, - сказал я.

- Пока?! - чуть не взвился Столыпин. - Кем же вас будут потом называть?

- Архангелом, - спокойно сказал я. Терять-то мне было нечего. Обрету же я весь мир. Шутка. Последствия состояния в коммунистической партии.

- Что вы наговорили проходимцу Распутину, который так разрисовал меня перед ЕИВ, что он меня оставил Верховным Правителем? - спросил премьер.

- Правду сказал, - спокойно ответил я.

- Какую правду? - кипятился Столыпин.

- Что вы человек честный, но невыдержанный и плохо воспитанный, - сказал я. Тут я, конечно, перехлестнул, но как говорят китайцы, если не перегнуть, то палку не сломать.

- Проходите, - сказал Столыпин и показал на стул у приставного столика, а сам прошёл и сел в кресло.

- Я слушаю вас, - сказал он.

- Извините, Ваше высокопревосходительство, но это вы вызвали меня, а не я рвался к вам на приём, поэтому я хочу знать, по какой причине я вызван.

- Да вы что, издеваетесь надо мной? - рассвирепел Столыпин. Правильно говорили, что в запале он опасен.