Его чокнутая любовь (СИ)

Дианка уперла руки в бока. Мы с Дином усмехнулись. Они сели за стол. Дин посадил Дианку на ее стульчик, но она тут же залезла обратно к нему на колени.

— Я хосю с табой!

— Садись, малышка.

Винчестер усадил Дианку на колени. Я поставила им чай и тарелку с хлебом и маслом.

— Мама.

Я обернулась.

— Да, Диан?

Моя дочь отодвинула от себя кружку.

— Я хосю длугой чай.

— Айда покажи какой.

Дианка слезла с колен Дина и подошла к буфету. Открыла дверцы и залезла туда с головой.

— Во! С белгамотом!

Она держала в руках пачку с Таниным чаем. Я посмотрела на Дина. Тот сидел, не донеся кружку до рта, и потрясенно смотрел на Дианку.

— Тети Танин чай сейсас буду пить!

Дин улыбнулся.

— Налей ребенку чай.

Я, подавив ком в горле, налила Диане зеленый чай с бергамотом и поставила на стол. Она залезла к Дину на колени и принялась пить, причмокивая от удовольствия. Я смотрела на нее, и почему-то мне казалось, что в этой маленькой козявке иногда проявляется Таня. Она иногда говорит теми же словами, что и моя погибшая подруга. Липнет к Дину также, как и она. Теперь еще и чай…

Я села с ними за стол.

Диана допила свой чай.

— Пасиба мама!

— Наздоровье, солнышко. Иди, покажи дяде Дину рисунок, который ты вчера нарисовала.

Дианка улыбнулась и слезла с Дина. Тряся своей маленькой задницей, убежала в комнату.

— Лизавет…

— Я знаю, Дин. Ты тоже это видишь?

Дин кивнул.

— Если она когда-нибудь пошлет меня в сраку, я не переживу. Умру прям там от разрыва сердца.

Я усмехнулась.

— Ты не сможешь.

Дин улыбнулся.

— Да я уже понял. Только Диана держит меня здесь. Я бы давно уже того, если бы не она.

— Я те потом дам. Того он. Совсем уже. Такой же ебанутый.

Дин усмехнулся. Он понял, с кем я хотела его сравнить.

Вдруг раздался какой-то шум и громкие маты за дверью.

— Дин?

— Слышу. Может, Сэмми приехал.

— А, ну да.

Я успокоилась. Сейчас зайдет Лосяшик, заключит нас каждого в свои необъятные объятия. И опять будет обсирать мой суп!

— НАХУЙ БЛЯТЬ КОРОБОК КАКИХ-ТО ПОНАСТАВИЛИ СОВСЕМ УЖЕ ПРИХУЕЛИ ТУТ БЕЗ МЕНЯ Я ЧУТЬ НОГИ БЛЯТЬ НЕ ПЕРЕЛОМАЛА!

Мы с Дином переглянулись.

— ЭТО ИШО ЧО ТАКОЕ?! ДВЕРИ ПОМЕНЯЛИ БЕЗ МЕНЯ?! РЕМОНТЕРЫ ХРЕНОВЫ! РАЗЪЕБУ ВСЕХ И КАЖДОГО! УАХАХА, ДУМАЛИ, ШО СМЕНИТЕ ДВЕРЬ И Я ДО ВАС НЕ ДОБЕРУСЬ?! НЕЕТ, ГОЛУБЧИКИ, ТАК ЛЕГКО ВЫ ОТ МЕНЯ НЕ ОТДЕЛАЕТЕСЬ! ЧЕ, ЗРЯ Я ШОЛЕ СКРЕПКУ СПИЗДИЛА ИЗ МАГАЗА! ЩА КАК ОТКРОЮ ДВЕРЬ, КАК РАЗЪЕБУ ВСЕХ! ИШЬ ЧО УДУМАЛИ! ДВЕРИ НОВЫЕ СТАВИТЬ, И БЕЗ МЕНЯ! НИЧО НИЧО, ЩАС БАТЬКА СО ВСЕМ РАЗБЕРЕТСЯ! ТАКОЙ НАХУЙ БЛЯТЬ РАЗНОС УСТРОЮ, МАЛО НЕ ПОКАЖЕТСЯ! ЕЩЕ ВСПОМИНАТЬ БУДЕТЕ ДВА МЕСЯЦА, КАК СПОКОЙНО БЕЗ МЕНЯ ЖИЛИ! Я ВАС БЫСТРО ОТУЧУ ОТ ПОДОБНОЙ ХУЙНИ! НУ Я АЩЕ В ШОКЕ! ДВЕРИ! И БЕЗ МЕНЯ! АААА СУУКААА ЧЕ НАХУЙ БЛЯТЬ ЗА КОРОБКА МНЕ НА БОШКУ СВАЛИЛАСЬ?! ЧАЙНИК?! ВЫ КУПИЛИ НОВЫЙ ЧАЙНИК?! БЕЗ МЕНЯ?! ВСЕ НАХУЙ, ПИЗДЕЦ ВАМ, ДОРОГИЕ МОИ! ЩАС ТОЛЬКО ДВЕРЬ ОТКРОЮ И БЕГИТЕ ВСЕ БЛЯТЬ! СУКА ЗАМОК-ТО ИМПОРТНЫЙ! НИЧО НИЧО, БАТЬКА И НЕ ТАКИЕ СИСТЕМЫ ВЗЛАМЫВАЛ! ЩАС КРУТАНЕМ СУДА, ПОВЕРТИМ ТУТА И ВСО! ДЕЛОВ ТО БЛЯТЬ!

Дверь бункера грохнула и кто-то быстро спустился по лестнице. Я уже поняла, кто это был, но не верила. Дин только шевелил губами, повторяя знакомые и родные слуху маты.

— НУ ЧЕ БЛЯ, ГОТОВЫ К РАЗНОСУ?! Я ВСЕГО НА ДВА МЕСЯЦА ОТЛУЧИЛАСЬ, А ОНИ!

Я не выдержала и, подорвавшись со стула, выбежала в зал. Дин побежал за мной.

— УАХАХА ГОЛУБЧИКИ МОИ! ДВЕРЕЙ НАХУЙ БРОНИРОВАННЫХ ПОНАСТАВИЛИ! КОРОБОК КАКИХ-ТО У ВХОДА НАВАЛИЛИ! СУКА ЧАЙНИК НОВЫЙ КУПИЛИ! И ВСЕ НАХУЙ БЛЯТЬ БЕЗ МЕНЯ!

В центре зала стояла… Таня. В тех же черных джинсах, майке и рубашке, в которых мы ее похоронили. Волосы взъерошены, глаза горят. На лице и одежде темные пятна от земли. Боже… Она жива…

Дин застыл, смотря на нее. Я натянула тупую лыбу, мои глаза наполнились слезами.

Таня замахала руками.

— ЛИЗКА! ТИХА! НЕ РЕВИ! ЧО ДУМАЛИ, ПОХОРОНИЛИ МЕНЯ И ВСО?! ДА НИХУЯ! Я, МАТЬ ВАШУ, ВЕРНУЛАСЬ! ДОДУМАЛИСЬ ЖЕ В ЗЕМЛЮ ЗАКОПАТЬ! ЧО ДУМАЛИ, Я ВАС ТАК ПРОСТО ЖИТЬ ОСТАВЛЮ ШТОЛИ?! ДА НИХУЯ ПОДОБНОГО!

Дин стоял, охуевая. Я щас умру вообще…

Таня подошла к своей фотографии на стене.

— ЭТО ИШО ЧО ТАКОЕ?! НАХУЯ ЭТО ТУТ ВИСИТ?! НЕ, Я НЕ СПОРЮ, Я, КАНЕШ, НЕПЛОХО ТУТ ПОЛУЧИЛАСЬ, НО НАФИГА НА СТЕНУ ТО ВЕШАТЬ?! ВАМ И ТАК ХУЕВЕНЬКО БЫЛО, ИШО МОЯ ФИЗИОНОМИЯ ТУТ ВИСИТ, ОБСТАНОВКУ НАГНЕТАЕТ!

Из моих глаз все-таки полились слезы. Дин начал потихоньку отмирать. В его глазах, до этого бледных и пустых, загорелась жизнь. Кожа начала медленно возвращаться к нормальному цвету. Но Таня, самозабвенно матеря все на свете, не обратила на это особого внимания.

— ТАК! ЩАС НАХУЙ ВСЕ ТУТ ВЕРНУ, КАК БЫЛО! ЛАДНО, С ДВЕРЬЮ И ЧАЙНИКОМ Я ИШО КАК-НИТЬ СМИРЮСЬ, НО С ОСТАЛЬНЫМ! ПОНАВЕСИЛИ ТУТ МОИХ ПОРТРЕТОВ, ЕЩЕ ПОДИ ЧАЙ МОЙ С БЕРГАМОТОМ ВЫКИНУЛИ УЖЕ!

Чай с бергамотом… Я помотала головой.

— НУ И ЛАНА, ШО НЕ ВЫКИНУЛИ! И ВАЩЕ, НАХУЯ ВЫ…

Она хотела было снова что-то обхаять, но тут…

— Тетя Тата пиехаалааа!

Мы обернулись. В дверях коридора стояла Дианка. В труселях и майке, с растрепанными темными волосами.

— ПЕЛЬМЯШКАА МОООЯ!

Дианка, хохоча, подбежала к Тане. Та взяла ее на руки и прижала к себе это маленькое счастье.

— Тетя Тата, мы так тебя здали! Я здала, мама здала, папа здал…