Его чокнутая любовь (СИ)

Таня усмехнулась и посмотрела через Дианку на Дина.

— А дядя Дин ждал?

Винчестер улыбнулся сквозь слезы.

— Канесна здал! Он бойсе всех здал! Тетя Тата, он осень сийно тебя юбит! Плям осень осень!

Таня уткнулась Дианке в волосы. На ее глаза навернулись слезы. Давно пора. Скока можно орать? Хотя, пусть орет. Господи, как я соскучилась по этому ее «нахуй блять»!

— Тетя Тата, пусти. Я пойду папе сказу!

— Иди скажи.

Моя подруга поставила Дианку на пол и она побежала к себе в комнату.

Я выпрямилась и, откинув челку со лба, посмотрела на ребят.

— БРААААААААААТ!

Лизка налетела на меня со своими соплями и слезами. Я обняла ее, но ей было этого мало. Моя подруга забралась на меня с руками и ногами. Она рыдала взахлеб.

— БРААААТ! ТЫ ВЕРНУУУЛСААААА!

Я похлопала ее по спине.

— Пфф, канешна я вернулса. Так легко вы от меня не отвяжетесь.

— АААААААААА!

Лизка рыдала в голос.

— Бля, братан, я, конеш, все понимаю. Зрелище было не очень, согласен. Но че так орать то?

— ПОШЛААА НАХУУУЙ, Я РАААААД!

— Хах, я вижу.

Лизка чуть не душила меня.

Я отлепила ее от себя.

— Ну-ка, пусти.

Лизка мешком свалилась на пол и продолжила рыдать от счастья там. Я подняла голову и посмотрела на Дина. Он стоял, смотрел на меня и улыбался сквозь слезы.

— Малая моя…

И тут я не выдержала. Разревелась и бросилась к нему на шею. Винчестер обнял меня так крепко, что я услышала хруст собственных костей. Но мне было плевать.

— Дин… Винчестер мой…

Дин уткнулся лицом мне в шею. Его плечи тихонько затряслись.

Я не стала его успокаивать, потому что сама ревела в три ручья.

— Малая, я люблю тебя. Люблю больше жизни. Я не знаю, как я жил эти два месяца. Без твоих глаз, твоей улыбки. Моя жизнь — это ты.

Я обнимала его за шею и понимала, что больше никогда и ни за что не оставлю его одного.

— Дин, я…

— Тише, ничего не говори. Я слышу твое сердце. Мне этого достаточно. Вместе с твоим сердцем и мое начало биться.

Дин поцеловал меня в висок и погладил по волосам.

— Немедленно. Прямо сейчас.

Я подняла голову. Поднялась на цыпочки и, наклонив голову Дина к себе, поцеловала его в губы.

Целых два месяца я не чувствовала этого сладкого вкуса. Сейчас его губы были чуть солеными от слез, но такими нежными и родными…

Дин отстранился от меня и заглянул мне в глаза.

— Даже не вздумай еще раз оставить меня, поняла?

Я кивнула и прижалась к нему всем телом. Мне хотелось каждой клеточкой тела почувствовать, что он рядом, что он со мной. И сейчас, слушая его сердцебиение, я понимала, что вернула Дина к жизни.

====== Глава 22 ======

— Так. Ребя. Я, конеш, всо понимаю. Но я два месяца лежала трупаком в могиле. Потом ишо из нее вылазила. Потом три часа пилила до бункера. Мне необходим душ.

Все рассмеялись.

Я, пританцовывая, пошла в нашу с Дином комнату, на ходу стягивая с себя рубашку. Лизка поднялась с пола и вытерла слезы.

— Винчестееееер…

— Лизавета, я сам еще не понял.

Я усмехнулась и зашла в комнату. Надо же, все как при мне. Ничего не изменилось. Только рамка какая-то на тумбочке… Я взяла ее в руки. Боже…

Наше сэлфи. Я не выдержла и чмокнула Дина на фотографии.

Так. Где-то тут было мое полотенце… Я достала из шкафа свое черное полотенце с Эминемом и уткнулась в него лицом. Боже… Вся моя одежда пахнет одеколоном Дина…

Я зашла в ванную. Все также. Даже две моих бутылки с шампунем и гелем стоят на месте. Рядом пристроились две бутылки с шампунем и гелем Дина.

Я стянула грязные джинсы и бросила их в ящик для белья. Туда же полетели лифчик и труселя. Я встала под горячие струи воды. Ооо, как же хорошо… Вдруг я услышала, что под дверью кто-то стоит.

— Блять, ребят, я живая, не надо меня проверять ходить. И да, вам не привиделось. Я реально вернулась и еще реальнее хочу жрать. Поэтому скумекайте мне там че-нить.

Из комнаты вышел один человек. Но второй оперся на дверь ванной спиной и скатился по ней вниз. Винчестер.

Я намылила голову.

— Малая.

— До.

— А ты была…

— Там было прохладненько, и еще меня постоянно расчленяли. В Аду.

— И как там Ад? Давно не навещал.

Я усмехнулась.

— Нормально. Я там разнесла правда кой-че, но в общем в целом нормально.

— Я не сомневался, что ты оставишь о себе память.

— Канешна. Я ж не могу че-нить не расхуярить.

Я смыла пену с головы.

— Малая, сматерись, а. Я так соскучился по твоим матам.

— Нормальные то люди по человеку скучают, а ты по матам.

— Иди в сраку. Если захочешь, я тебе расскажу потом, как я скучал по тебе. А сейчас скажи свое коронное. Громко. Прям прокричи, как ты это обычно делаешь.

Я улыбнулась и набрала воздуха в легкие.

— НАХУЙ БЛЯТЬ!

— Ооо, даа.

— Винчестер, ты не изменился. Ты такой же ебанутый.

— Как и ты.

— Спасиба.

— Пажалста.

Я хотела было намылить мочалку своим гелем, но передумала. Я так тащусь, когда Дин приходит из душа, а от него пахнет его гелем… Я, не задумываясь, налила на мочалку мужского геля и принялась смывать с себя грязь.

— Эй. Ты там че, моим гелем моешься?

Я усмехнулась.

— Не твоим, а нашим.

Дин расхохотался. Возможно, впервые за два месяца.

— Я думал, мое становится твоим только после свадьбы.

— Ничо не знаю. Мне нравится твой гель, и я буду мыться им.

— Вот как с тобой спорить аще.