Его дерзкая горничная

— Ты никого не знаешь в Риме.

— Нет.

— Ты даже не знаешь, где твой отец.

— Алисия, здесь у меня нет работы. Ее семья не хочет, чтобы я тут жил, — произнес он, имея в виду свою мать.

— Даже если так… — Она очень старалась не плакать.

Он взял ее руку, и их пальцы переплелись. Алисии вдруг стало неловко.

— Жаль, что я не знаю.

— Ты о чем?

— О том, кто мои родители. — Она повернулась к нему лицом и улыбнулась. — Я ничего не узнаю, пока мне не исполнится восемнадцать. — До этого момента оставалось четыре года. — Тебе придется вернуться, если ты захочешь узнать.

— Я не вернусь.

— Твоя мать здесь… И я здесь, Данте. Пожалуйста, не бросай меня.

Он посмотрел на нее, и она ощутила напряжение, которое не прекращалось между ними в те дни.

— Может быть, я узнаю, что мы родственники. — Она улыбнулась ему. — А вдруг ты мой брат? Тогда мы стали бы семьей и ты бы остался.

Данте не ответил на ее улыбку.

— Я уезжаю.

— Прямо сейчас? — уточнила Алисия. — Но мы только что пришли сюда.

— Да, сейчас, — отрезал он. — Прощай!

Ни объятий, ни поцелуев, ни обещания писать письма.

Служба вскоре закончилась.

— Приходи в бар, Данте, — сказала одна из дам. — Мы выпьем и помянем ее.

Он пренебрежительно махнул рукой, повернулся спиной и вышел за ворота кладбища.

— Как черный призрак, — пробормотала флористка.

— Ну, вы пытались его позвать, — сказал бакалейщик и пожал плечами. — Что еще мы можем сделать?

«Ничего», — подумала Алисия. На самом деле никто из них никогда ничего не делал для Данте.

Все они обвиняли его в том, что он слоняется без дела, берет еду без спроса и дерзит.

— Пойдем выпьем, Алисия, — сказала флористка. — Немного отдохни, прежде чем идти обратно.

Она вежливо улыбнулась.

— Спасибо за предложение, но меня ждут в монастыре.

На самом деле ее никто не ждал, но она не желала сейчас общаться с флористкой и ее голубоглазым сыном.

Забрав свою корзину из церкви, она попила воды из-под крана. Потом взяла немного фруктов, но вместо того, чтобы идти обратно через деревню, обошла церковь и открыла калитку.

Дорога вела к реке. Алисия знала, что Данте там, потому что тростник был недавно примят.

Она была слишком тепло одета, чтобы идти через тростник. Пройдя мимо пустой каменной хижины, где они когда-то играли, она зашагала дальше, несколько раз едва не упав на крутом склоне из-за туфель, которые соскакивали с ее ног.

Данте сидел на берегу, положив локти на колени, и пил вино. Он даже не оглянулся, когда она подошла.

— Уходи, — сказал он. — Не надо, чтобы тебя видели наедине с ее сыном.

— Мне наплевать. — Алисия глубоко вздохнула и села рядом с ним. — В любом случае твою мать надо помянуть. Я испекла булочки.

— Не надо.

— Попробуй. — Она открыла крышку корзины, показывая еду, но он покачал головой.

Алисия закатила глаза, вспоминая, каким упрямым бывал Данте.

— Я слышу, как ты закатываешь глаза, — сказал он.

— Я надеялась найти тебя здесь, — произнесла Алисия.

— Я думал, река высохнет.

— В прошлую пятницу в горах был сильный шторм. — Она умолкла, потому что в тот день умерла его мать. — Когда ты приехал? — спросила она.

— Несколько дней назад. — Он смотрел перед собой.

— Когда ты узнал?

Данте пожал плечами, явно не желая раскрывать подробности, поэтому Алисия не настаивала. — Тебе помочь с уборкой дома? — спросила она.

— Нет, — сказал он. — Все уже сделано. Она снимала там комнату, у нее было мало одежды. Женщины помогли собрать ее вещи. Они там. — Данте кивнул на хижину.

Он задрожал, словно от холода, хотя его лицо покрылось испариной.

— Мне очень жаль. Я не знаю, что сказать.

— Ничего не говори, — ответил он.

— Служба прошла хорошо. Было много цветов.

Данте слегка улыбнулся.

— Неудивительно, что флористка пригласила меня выпить. Сегодня у нее отличная выручка. Ни на одном букете не было карточки с именем. Ты видела мимозу? Она означает тайную любовь.

— Я положила букет пионов.

— Не надо было этого делать.

— Я так хотела. Пионы означают осмотрительность. Знаешь, после твоего отъезда она каждый месяц присылала мне посылки.

— Правда?

— В каждой из них была религиозная статуэтка. — Алисия улыбнулась. — Я думаю, она знала, что монахини не станут возражать, узнав, что в них. На посылках не было ни адреса, ни имени, но я знала, от кого они. Иногда в посылке был дезодорант, или лосьон для кожи, или ароматное мыло. — Алисия сглотнула. — Вчера тоже пришла посылка.

Он смотрел перед собой.

— Наверное, она отправила ее до того, как… Это был единственный подарок на мое восемнадцатилетие.

— Ты ей нравилась.

— Мы даже не разговаривали.

— По-моему, она знала, каково расти в монастыре. Она жила там, как и ты. Ее родители не могли с ней справиться. — Он слабо улыбнулся. — В любом случае я сомневаюсь, что в монастыре есть мемориальная доска с ее именем. Она не была отличницей. — Он секунду помолчал. — Хотя она была невероятно умная.

— И красивая, — сказала Алисия, и она не преувеличивала. Его мать в самом деле обладала редкой старомодной красотой. Проще говоря, была самым красивым человеком, которого знала Алисия. Ее красота передалась сыну.