Его добыча

Вдыхаю ее аромат и дурею. Даже не думал, что буду скучать так сильно. Не по тому, как она глубоко сосет или как широко раздвигает ноги. Именно по ней. По ее улыбке, по скромно опущенным ресницам, по тихому голосу.

В последнюю неделю я начал понимать, что собственное удовольствие ничто, по сравнению с тем, как хочется доставить наслаждение любимой.

А о том, что чувствую, понял позже, когда она села в машину и не глядя покинула мою жизнь.

– Как ты… То есть…. Как вы здесь оказались, Прохор Петрович? – спрашивает неловко и хочет отпрянуть, но я не пускаю. Теперь я ее никуда не отпущу.

– Я расскажу, обязательно тебе все расскажу. Пойдем в машину.

Не доверяет, вижу. Из объятий вырывается и отходит на шаг, смотрит с недоумением, читавшимся в блестящих от света фонаря глазах.

– Может, лучше пройдемся? – кивает она в сторону аллеи через дорогу. – Мне хочется подышать свежим воздухом.

– Я смотрю на небо, и вдыхаю предгрозовой летний воздух, что сейчас был не менее сухим, чем в машине. Но она хочет дышать, значит сейчас не время играть тирана.

– Ну, пойдем. Показывай, где ты провела детство.

Она прячем взгляд, в котором мелькает улыбка и направляет наше движение вдоль узкой набережной.

– Как полиция узнала, что Дима будет здесь?

– Это было легко.

Я рассказал, как понял, что она бы у себя бы лишнего не взяла, после того, как узнал поближе, поэтому начал копать под мужа. В тот момент я хотел привлечь и ее, но после выходки Даши, (и да, у меня с ней ничего не было) я понял, что Олеся мне совершенно не доверяет (Я ее не виню) может неадекватно воспринять план по возвращению награбленного.

А вернуть его надо было. Потому что на меня тоже давило европейское руководство. Таким образом, отпустив Олесю на неделю от себя, я не только добился восстановления ее невиновного статуса перед законом, вернул деньги, но и навсегда упек ее мужа за решетку.

А значит окончательно очистил пусть к ее руке, осталось понять и к сердцу ли.

– Про таблетки ты, то есть вы тоже… знали?

– Ты, Олеся, ты, – я замираю, взяв ее тонкое запястье и разворачивая себе. – Какие таблетки? Не молчи! Какие к черту таблетки?

Олеся вдруг улыбается и прижимается ко мне всем телом, так что все мысли из головы стараются улететь, но я держу их всеми силами.

– Олеся, – хриплю я, когда она начинает тереться об меня, и улыбаясь ласкать руками шею. Чертовка. Как же я скучал по этому. – Что за таблетки?

– Я расскажу, обязательно расскажу и покажу медицинские справки. Без них моего ума вряд ли хватит, что-либо доступно объяснить.

Она поднимается на цыпочки и смело касается моих губ своими, прохладными. Между нами проскакивает искра и я с рыком толкаюсь языком в ее маленький рот, не желая сдерживать желание ни на мгновение.

Я так долго этого ждал…

Поцелуй жадный, поцелуй поклонение тем чувствам, что плещутся между нами, он казалось погружал нас в омут наслаждения с головой.

Тело к телу. Сердце к сердцу. Глаза в глаза.

Мы целуем друг друга и смотрим, не в силах прервать это совокупление губ и рук, которыми гладим, уже готовые сорвать одежду.

– Олеся… – перевожу дыхание и хочу повторить этот изумительный акт, но он отводит с улыбкой лицо в сторону.

– Означает ли это, что вы испытываете ко мне какие-то чувства?

Испытываю ли чувства? Она серьезно, сейчас?

– Сейчас ты испытываешь мое терпение. Пойдем в машину, и я покажу тебе размеры своего чувства, киваю на бугор, упирающийся ей в мягкий живот.

Она тихо на это смеется, смотрит на машину, что тихо следовала все это время за нами и вдруг срывается с места и бежит в сторону мрачного леска, освященного парой уличных ламп.

Что за…?

Я думаю о том, что она прекрасная и сумасшедшая, буквально пару мгновений, а потом скалю зубы и пускаюсь за ней в догонку.

Это новая игра мне нравится. Она запускает в тело адреналин, заставляя сердце биться об ребра и инстинкты кричать «добыча». Моя добыча.

Она не была моей в полном смысле никогда. Фамилия чужого мужчины дамокловым мечом висела над нашим счастьем и удовольствием, но теперь нет и этого.

Теперь только она, сверкающая пятками и задницей, мелькавшей из-под свободной юбки. Я, стремительно ее нагоняющий, и страсть что буквально преследует нас со дня первой встречи.

Не нормальная, развратная, порочная страсть. Но такая правильная, когда все происходит только между нами.

Я люблю ее. Она моя. Она родит мне ребенка, возьмет мою фамилию и будет кричать от оргазмов, которые я буду ей дарить.

В несколько прыжков нагоняю свою добровольную жертву и прижимаю к толстому стволу дерева, нависая, заслоняя весь свет. Быстро оглядываюсь, посмотреть на самом ли деле здесь так чарующе безлюдно.

Идеальное место для убийства или изнасилования заблудшей бедняжки. Идеальное место для тайного свидания. Хотя тайное свидание у нас последнее. Скоро я планирую всему миру заявить о своей любви.

Стараюсь все это показать взглядом. И слов не надо. Тяжелое рваное дыхание служит признанием в любви и верности.

– Олеся, – шепчу в дрожащие, пухлые губы, руками обхватывая тонкую талию и прижимая к себе. – Моя сладкая, сладкая Олеся.