Его любимая скрипачка

Бабушка и дедушка воспитали Талоса и его братьев. Семья для него важнее всего.

Амалия вспомнила тот вечер, когда три дня назад Талос с презрением потребовал от нее покинуть его виллу. Она думала тогда, что презрение направлено на нее, но сейчас вдруг поняла, что в тот момент Талос презирал самого себя.

Если Талос расторг с ней контракт, значит, для него намного важнее ее эмоциональное благополучие.

По натуре Талос Каллиакис воин. Он будет бороться до конца, даже если ему придется силой затащить Амалию на сцену и удерживать ее там в вертикальном положении, пока она играет. Пока они были вместе, она поняла, что может играть.

Она вспомнила репетицию в начале недели, когда его присутствие позволило ей сыграть всю пьесу, не прячась за ширмой. В его светло-карих глазах читалась гордость и беспокойство за ее спокойствие.

Схватив телефон, она позвонила координатору гала-вечеринки.

— График выступлений изменился? — напрямик спросила Амалия.

— Час назад мне сказали, что финальную оркестровую пьесу исполнит другой скрипач, — ответил координатор. — Но я до сих пор не знаю, кто именно выступит.

— Мой оркестр будет играть заключительную часть?

— Да.

— Спасибо.

Амалия потерла ладонью рот, а затем набрала номер Мелины — инструктора по кикбоксингу.

— Мелина? Мне нужна ваша помощь.

Глава 15

Предполагалось, что гала-вечеринка будет иметь успех. Театр под открытым небом был заполнен до отказа. День начался с объявления Гелиоса о своей помолвке с принцессой Каталиной Монт-Клер, а затем гостей развлекал детский хор и всемирно известная цирковая труппа.

Талос был слишком взволнован, чтобы наслаждаться этим.

Утром он сообщил своему деду, что Амалия не будет выступать. Он сказал ему, что оркестр репетировал в Париже с другим скрипачом перед вылетом на Агон и именно этот скрипач будет играть.

Его дед прямо посмотрел ему в глаза и ответил:

— У дублера ничего не получится. Мы оба знаем, что Амалия лучшая.

Талос ответил резким кивком, отказываясь думать о тихих словах короля и его взгляде.

В настоящее время на сцене шел предпоследний акт сокращенной версии «Щелкунчика», исполняемого балетной труппой Агона. Король сидел слева от Талоса и вроде бы наслаждался представлением.

Наконец балет закончился — опустился занавес. На сцене стал рассаживаться Национальный оркестр Парижа.

Конферансье — известный американский комик, вышел на сцену и стал развлекать гостей шутками. В какой-то момент он поднял руку, прося тишины.

— Пришло время для финального выступления, — посерьезнев, сказал он. — Дамы и господа, сейчас будет исполнена последняя музыкальная пьеса прекрасной королевы Рэи. Я представляю вам Национальный оркестр Парижа и их знаменитую скрипачку, Амалию Картрайт.

Талос опешил.

Послышались бурные аплодисменты — поднялся занавес.

Сначала Талос решил, что конферансье не предупредили об изменении. Он поднялся на ноги, желая выяснить, что пошло не так.

Но потом он увидел фигуру в левой части сцены.

Его сердце сжалось. Казалось, его ноги приросли к полу. Дед осторожно взял Талоса за запястье и потянул его к себе.

Не сводя с Амалии взгляда, Талос сел, тяжело дыша.

Амалия выглядела красиво. Божественно. На ней было облегающее платье выше колен с круглым вырезом и короткими рукавами. Его цвет красного вина выгодно выделял ее на фоне оркестрантов, одетых в черное, и оттенял бледность ее кожи. Она уложила волосы в элегантный пучок. Она казалась хрупкой. Невероятно хрупкой. И испуганной, как кролик, попавший под свет автомобильных фар.

Она оглядела зал и посмотрела на королевскую ложу. В ложе было слишком темно, но Талос мог поклясться, что Амалия увидела его.

Дирижер встал перед оркестром, наступила тишина.

Прикусив губу, Амалия положила скрипку под подбородок и подняла смычок. Она выпрямилась, потом закрыла глаза и заиграла.

Талос затаил дыхание. Казалось, сидящие рядом с ним братья и дед тоже перестали дышать. Во дворце все знали, что скрипачка страдает от страха перед сценой.

Но их беспокойство было необоснованным.

Амалия играла бесподобно. Звуки скрипки были чистыми и восхитительными.

Девочка-вундеркинд стала настоящим виртуозом.

Приблизившись к финалу, Амалия открыла глаза и посмотрела на королевскую ложу. По ее щекам текли слезы.

Дед потянул Талоса за рукав.

У Талоса сдавило грудь, когда он увидел, что в глазах короля стоят слезы.

— Неужели мой внук-воин так боится любви женщины, что готов отказаться от истинного счастья? — спросил он сдавленным голосом.

Слова деда попали в точку. И тут до Талоса дошло, что он безнадежно влюбился в Амалию.

Смотря на красивую женщину, стоящую перед тысячной аудиторией, он почувствовал, будто возрождается к жизни. Ему показалось, что от восторга сердце выскочит у него из груди.

Раздались аплодисменты.

Все поднялись на ноги — и оркестр, и зрители.