Его Муза. Часть 3

Судьи тоже здесь. Я замечаю, что они проводят довольно много времени, кружа вокруг скульптур Ронни. Они также продолжают возвращаться к тем двум конкретным моим картинам. Сегодня вечером объявят победителя самой многообещающей премии художника. Они будут делать это как можно тише, прикрепляя золотую печать к странице биографии художника, как только примут решение, поэтому творцы сами продолжают проверять страницы друг друга. Я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на эту напряжённую часть вечера, но вскоре слышу визг в углу. Это Дженни. Она подбегает ко мне.

— Это ты, Ава. Это ты!

Ронни первым подошёл поздравить меня. Я краснею от смущения, хотя втайне тоже взволнована. Денежная часть премии означает, что я могу сделать свои первые шаги вдали от своей семьи на более твёрдой почве, и я также буду чувствовать себя более независимой, когда речь заходит о совместной жизни с Логаном.

Мама обнимает меня и говорит:

— Твой отец будет так горд, милая. Отличная работа.

Все остальные участники щедры на поздравления, но это действительно ужасно, и я уверена, что они будут шептаться друг с другом о решении судей, но ничего не могу сделать, кроме как двигаться через вечер так смиренно и любезно, как могу.

Доктор Т. и Мадлен вместе подходят ко мне.

— Хорошая работа, Ава. Вы с Ронни были очень близки, — говорит Доктор Т., протягивая мне ещё один бокал шампанского. Я осушаю его быстрее, чем это уместно.

— По-видимому, именно глубина и опытность этих двух недавних картин действительно склонили карты в твою пользу, — говорит Мадлен.

— Но твоя преданность своему ремеслу достигла новых высот в этом году, Ава, — говорит Доктор Т. с гордой улыбкой. — Я нисколько не удивлён, что к концу этого семестра ты совершила такой художественный скачок.

Это напоминает мне письмо Лоуэлла Логану о его «художественном скачке» с его стилем письма. Кажется, мы оба помогли друг другу достичь новых высот в этом году.

— Итак, очевидно, профессор Хэйр была твоей моделью для этой картины, — говорит Доктор Т. — Но чьи это руки на другой?

Я быстро переглядываюсь с Мадлен и говорю:

— Неважно.

Два бокала шампанского ударяют мне не только в голову, но и прямо в мочевой пузырь.

Я выхожу из галереи через боковую дверь, ведущую в туалет.

Глава 22

Зал освещён люминесцентными лампами, гудящими и подчеркивающими гулкий стук моих каблуков, которые, к счастью, не так высоки, чтобы быть неустойчивыми в моём подвыпившем состоянии.

Сходив в туалет, мою руки, взбиваю спутанные волосы и вытираю немного блеска для губ. Вернувшись в холл, я с удивлением замечаю Логана, прислонившегося одной ногой к стене. Смотрю вверх и вниз по узкому коридору.

— Ты не должен быть здесь.

Он смотрит на меня своими пронзительными зелёными глазами. Я вижу желание и вызов в его тлеющем взгляде.

Он берёт меня за руки, целует кончики пальцев и кладёт их на свою молнию. Я чувствую его твёрдую, как камень, выпуклость.

— Логан, мы не можем.

Мои протесты так же слабы, как и колени. Я не могу ему отказать. Не хочу говорить «нет». С ним я всегда хочу говорить «да», но вечеринка, на которой мои друзья, семья и преподаватели, находится всего в двух шагах. И мы так близки к концу этого испытания. У меня кружится голова и от страха остаться с ним наедине, и от желания стянуть с него джинсы и взять его в рот.

Он ведёт меня по коридору, подальше от вечеринки, не обращая внимание на моё кроткое сопротивление.

— Нам действительно пора возвращаться на вечеринку, — говорю я. — Мы договорились, что больше не будем рисковать.

Не отвечая, он свободной рукой открывает еще одну дверь и толкает меня внутрь, в беспорядок из технических принадлежностей.

— Логан, не думаю…

Он прикладывает палец к моим губам.

— Ш-ш-ш… молчи.

Он целует меня и растапливает всё сопротивление во мне, что в любом случае является простой пристойностью. Его губы, взгляд, прикосновения всегда разжигали желание.

Он расстёгивает пряжку, пуговицу, выпускает свой возбуждённый член в спёртый, но очищенный воздух маленькой уборной. Когда я перемещаю свой вес, чтобы соскользнуть с каблуков, готовая упасть на колени и взять его в рот, он кладёт обе руки на мои бёдра, останавливая меня. Затем опускается на колени и касается внутренней стороны моей голени, сначала правой, потом левой. Он задирает юбку и утыкается носом в шелковистый треугольник стрингов, которые становятся всё более влажными с каждым его горячим выдохом.

Логан проводит кончиком носа по моему клитору. У меня перехватывает дыхание, и я издаю тихий стон.

Его язык огибает шёлковый шов трусиков и скользит в меня, расширяясь и наполняясь с каждым лизанием и пробой. Позади меня есть металлическая полка, я упираюсь в неё руками, чтобы не упасть.

Мои колени, и без того слабые, почти подгибаются. Я крепче сжимаю металлический обод полки, а остальная часть комнаты и её содержимое расплываются и растворяются перед глазами.