Его осенило в воскресенье

VI Залы галереи… (Четверг, полдень, вечер, ночь)

1

Залы галереи Воллеро вначале были частью дворца, построенного в девятнадцатом веке согласно канонам того времени — массивность и прочность в сочетании с мрачностью. Позднее почти все внутренние двери на первом этаже были замурованы, и был сделан выход со стеклянной витриной на виа Мария Виттория. Само помещение разделили на три смежные залы, в которых порой на короткое, а порой и на продолжительное время размещались соответственно магазин по продаже колониальных товаров и пряностей, магазин тканей и пуговичный магазин. Из-за полутьмы, высоких потолков и мощных стен в залах царил полумрак и потому всегда горел свет. Однако сейчас, в июне, сумрачные залы стали надежным укрытием от внезапной жары, которая лишила галерею лучших клиентов. Синьор Воллеро в ленивой позе стоял за стеклянной входной дверью и наслаждался прохладой, тогда как на улице асфальт буквально плавился. Вдруг два пронзительных гудка вывели Воллеро из задумчивости.

Одна из машин, которая спускалась по улице с односторонним движением к пьяцца Карлина, резко затормозила на противоположной стороне возле галереи. За рулем, конечно же, сидела женщина. Она с невинным видом оглянулась и посмотрела на взбешенного водителя, который едва не врезался в ее машину. В женщине Воллеро узнал синьору Дозио.

Ни она, ни ее дядя — что еще досаднее — до сих пор не побывали на выставке. Быть может, теперь они решили заглянуть? Увы! Незнакомый мужчина — не дядя и не муж синьоры Дозио — вышел из машины и подошел к окошку попрощаться. Верно, ее друг, которого она подвезла. Синьор Воллеро, хотя с улицы его нельзя было увидеть в этой пещерной тьме, инстинктивно отпрянул назад. Ему показалось, что синьора Дозио смотрит прямо на него и одновременно показывает своему другу на вход в галерею.

Неплохо-неплохо — синьора по крайней мере посылает к нему клиента.

Хороший темный костюм, скромных тонов галстук, их обладатель — высокий, усатый, решительный с виду мужчина примерно лет сорока. Скорее всего, средней руки промышленник либо крупный банковский служащий. Неплохо, совсем неплохо. Ведь адвокаты, дантисты, главные врачи больниц, крупные коммерсанты — все обратились теперь в новую веру, стали поклонниками современного искусства, иными словами, подделок международных жуликов. Заплатив миллионы лир, легковерные покупатели уносили домой цементные трубы и оловянные бидоны, сломанные стулья и ржавые водопроводные краны, связки хвороста, пыльные тряпки и окрашенные в желтый цвет детские бутылочки из-под молока. Это было бы, пожалуй, и смешно, если бы не было так грустно. Даже владельцы и директора «Фиата», которые еще до прошлого года не представляли себе нового салона без батальной картины семнадцатого века размером 140 на 75 и долго невозмутимо терпели насмешки владельцев фирмы «Оливетти», этих снобов, апологетов современной мазни, тоже теперь заколебались. Они все еще приходили, смотрели, спрашивали, но он-то отлично видел, что к старинным картинам сердце у них больше не лежит.

Синьор Воллеро отошел еще на три шага назад по серому ковру. Клиент наискосок пересек дорогу, подошел к витрине, в которой была выставлена картина «Полет Икара» размером 68 на 42. Как только Воллеро увидел, что потенциальный клиент остановился и стал разглядывать картину, он скромно спрятался за мольбертом в центре первого, самого длинного зала, в котором на почетном месте красовалось большое, размером 80 на 130, полотно «Похищение Европы», притаился и стал ждать, когда скрипнет дверь…

Минуты две все было тихо. Недурной знак! Картина «Полет Икара», которую он купил в Мюнхене у фирмы «Хейм унд Теллер» за двенадцать тысяч марок, конечно, не шедевр искусства. Но случайному прохожему и неискушенному покупателю она должна показаться самой интересной и декоративной. Именно поэтому он скрепя сердце и выставил ее в витрине. Но раз друг синьоры Дозио столько времени любуется ею, значит, он человек довольно примитивных вкусов и недавно разбогатевший. Один из подрядчиков, которые строят на окраинах народные дома, либо крупный торговец молоком. Но исключено даже, что он миланец. Синьор Воллеро непроизвольно поморщился. Приходилось мириться с действительностью: новую клиентуру отныне он черпает из этих источников. И еще слава богу, что пока находит.

Тяжело вздохнув, Воллеро выглянул из-за мольберта. У витрины никого не было, незнакомец исчез. Неслышными прыжками синьор Воллеро подскочил к двери и увидел, что друг синьоры Дозио неторопливо идет по противоположной стороне улицы. Внезапно он остановился у ресторанчика «Мария Виттория», посмотрел на вывеску и после секундного колебания вошел.

Какие причины привели этого господина в дешевенький ресторанчик? Да еще в необеденное время!

2

Обе официантки были вне себя от радости.

— Отведайте хоть фруктов, комиссар, — сказала Валь-д’Эльса, пододвигая ему плетеную корзину.

— Две вишенки! — пропищала Альтопашо, кокетливо ставя перед ним свою тарелку.