Его падший ангел

– Жан, прости, мне нужно позвонить, – стаскиваю с себя девушку и берусь за телефон, набираю выученный наизусть номер. Длинные гудки раз за разом раздражают и заставляют еще больше волноваться. У Ады довольно громкий звонок, она должна слышать.

Засовываю телефон в карман и, матерясь, натягиваю на себя одежду.

– Ты надолго? – Жанна волнуется и мнет на себе одетый тонкий халатик.

– На пару часов, ложись без меня, – рассеянно целую ее в губы и спешу на выход.

– Мирон, да куда ты на ночь глядя? Я же волнуюсь, – она сжимает кулачки.

– Прости, потом объясню, – бросаю на нее последний беглый взгляд и захлопываю за собой дверь.

– Мудак, – бью себя кулаком по лбу и заезжаю ногой по двери лифта, – кругом.

С Жанной, с Адой. И не могу никак остановиться. Блядь, да зачем она появилась в моей жизни опять? Да еще такой, сломленной и беззащитной.

Жму на звонок Адиной квартиры и прислушиваюсь, слышу за дверью движение и облегченно выдыхаю.

– Дверь выбьешь, я в курсе, – Ада стоит на пороге в халате и устало на меня смотрит. Под глазами пролегли болезненные синяки.

Вхожу в ее квартиру и она тихонько прикрывает за мной дверь:

– Ты хоть представляешь, как странно выглядишь? Ты же ведешь себя как сталкер, Мирон. Настоящий маньяк.

– Я не собираюсь тебя убивать, – осматриваю комнату в поисках телефона, – я тебе звонил.

– Потеряла, а может в метро вытащили, не знаю, – Ада садится на кровать и смотрит выжидающе.

– Куплю тебе новый.

– Не стоит, мне уже без надобности, – она нервно усмехается, – в смысле я справляюсь пока и без телефона, потом куплю другой.

Как надоели эти ее игры. Ну чего же ты не скажешь правду, Ада? Ты же совсем одна, а я рядом!

– Я собираюсь спать, если честно. Может, ты уйдешь?

– Нет.

– Да что это такое? – Ада хватает расческу с тумбочки и бросает в меня. Легко ловлю ее и улыбаюсь детской выходке, – ты пользуешься тем, что я перед тобой беззащитна. Выставить не могу, в машину меня тащишь, лапаешь без спроса.

– Ну, раньше я так чувствовал себя перед тобой, так что мы просто поменялись ролями.

– Я никогда себе ничего подобного не позволяла.

– А тебе и не надо было, достаточно было улыбнуться и пальчиком поманить. Что ты часто и проделывала.

– Четыре года прошло. Ты же не любишь меня больше, у тебя девушка. Новая богатая жизнь. Ну что ты ко мне убогой пристал как банный лист? Хочешь растоптать? Отомстить за то, что на чувства твои не ответила? – Лицо Ады заливает краской и сбивается дыхание.

– Ты спать собиралась, – присаживаюсь на стул недалеко от кровати.

– Я с тобой в одном помещении спать не буду.

– Ада, я может и маньяк, но трахать тебя спящую точно не буду. Подожду, пока ты будешь в сознании и сама попросишь.

– Не попрошу, – она зло отворачивается к тумбочке и вытаскивает свое снотворно, демонстративно глотает две таблетки и забирается в постель прямо в халате, – чтобы завтра тебя здесь не было.

– Конечно.

Глава 10 Ада

Зря я вчера легла спать в халате, жарко как в печке сейчас. Но это все Мирон виноват, раздеваться перед ним не хотелось. Вот зачем он испытывает мое терпение?

Сволочь!

Дразнит, соблазняет и все ради спортивного интереса.

Открываю глаза и натыкаюсь на его лицо. Быть того не может. Во все глаза рассматриваю спящего в моей кровати наглого мужика и про себя матерюсь девятиэтажным столбовым матом.

Заглядываю под одеяло, на мне из одежды только тонкая майка и трусы. На нем только трусы. Раздел, под одеяло ко мне залез, утренним стояком об меня трется.

– Доброе утро, – Мирон прижимает меня к себе еще крепче.

– Ты меня раздел и ты в трусах у меня в постели, – голос сам начинает повышаться, – ты совсем сдурел, Мирон!

– Было поздно ехать домой, так что я решил остаться.

– Я с тобой спать не буду.

– Уже.

– Трахаться не буду, – цежу сквозь зубы и бегаю глазами по его расслабленному, еще спящему лицу.

– Зря, – он открывает свои зеленые глаза, от которых у меня всегда йокало в груди и облизывает губы, – тебе бы понравилось.

Шевелюсь и боль пронзает все тело. Сильно жмурюсь и утыкаюсь Мирону в грудь:

– Принеси таблетки, они в ванной.

– Сейчас, – Мирон мгновенно исчезает и возвращается с пузырьком.

Спасибо, что ничего не спрашивает и не отпускает своих идиотских шуточек. Наверное, проникся моими «наркоманскими» буднями. Ломка, зависимость и все такое.

Забрасываю три капсулы в рот и запиваю им же принесенной водой:

– Полежу немного.

– Хорошо, я закажу доставку. В ваш жуткий райончик она же ездит?

– Не все здесь так плохо, Мирон, – натягиваю на себя одеяло с головой, – боюсь где-нибудь на Рублевке можно и пострашнее психов встретить, например, тебя.

– Очень смешно, – по голосу слышу, как он улыбается. – Что я еще могу для тебя сделать? – присаживается совсем рядом.

– Обними, – я слишком слаба сейчас, чтобы с ним бороться. И еще мне хочется тепла человеческого тела, его тепла.

– Легко, – Мирон забирается обратно под одеяло и прижимает меня к своему боку.

Слышу, как бешено колотится его сердце и я начинаю тихонько водить по груди ладонью, чтобы немного успокоить. Неужели так из-за меня разволновался?