Его падший ангел

Опускаюсь на кровать и ложусь сверху, придавливая собой. Наконец кожа к коже. Тогда, оставшись у нее ночевать, всерьез думал о том, чтобы трахнуть Аду спящей. Так всего ломало. Но я только целовал ее тело, прикасался, маниакально вдыхал аромат кожи.

А сейчас все будет. Ада откидывается на кровать и широко разводит ноги, позволяя моим бедрам занять место между ними. Член скользит по ее влаге и я с силой впиваюсь в приоткрытые губы. Она хочет, еще как. Пальцами спускаюсь ей между ног и ласкаю клитор, скольжу внутрь, ловя губами срывающиеся стоны. Нам даже прелюдия не нужна. Заменяю пальцы членом и головка толкается в узкое лоно. Ада замирает и сжимает ладонями мои плечи.

– Моя, – не удерживаюсь и хрипло шепчу ей в шею, медленно погружая член до самого основания. Останавливаюсь, кайфую от момента. Как она сказала? За четыре года я должен был понять, что у всех баб между ног все одинаково и ничем она меня в постели удивить не сможет. Все обман, Ада для меня особенная и секс с ней это совсем про другое, а не про обычный трах. Одержимое желание обладать, присвоить себе и не отпускать. Вот что она для меня.

Ада нетерпеливо ерзает подо мной и обнимает за шею. Ее пальцы в моих волосах, она тянется и смотрит на мои губы, целует сама. Кайфую от ее податливости и согласия. Начинаю медленно двигаться, постепенно наращивая темп. Пальцы мнут ягодицы, ласкают чувствительную грудь. Хочу ее всю целиком, обладать и не делиться. Срываюсь на бешеный темп, слышу, как пошло и звонка член врезается в ее мокрую промежность. Смотрю, как Ада заходится в своих ощущениях, стонет, цепляется, тянется ко мне, просит еще и еще. Она вздрагивает и замирает, я тоже толкаюсь последний раз и кончаю. Долго и напряженно, чувствуя, как сперма наполняет ее.

Выхожу и провожу ладонью по члену, собирая липкую влагу, мою и ее. Веду пальцем по ее подбородку, пачкая кожу. Засовываю его в рот, заставляя облизать.

– А ты отказывалась, – утыкаюсь ей в основание шеи, – я же говорил, что понравится и еще сама просить будешь.

– Отпусти, – Ада возмущается и пытается меня от себя отпихнуть.

– Даже не надейся, – качаю головой и смотрю ей в глаза, – ты теперь моя.

– Только на месяц, – цедит Ада и сжимает свои пухлые губки.

– Насколько я захочу, – не удерживаюсь и целую ее снова. Чувствую на губах свой и ее вкус. Глубоко погружаюсь языком, сплетаюсь с ее.

А Ада шипит, колет словами, но отвечает.

Глава 16 Ада

Сволочь.

Вот он кто. Не оставил мне ни единого шанса сказать нет, взял и все. А я как последняя шлюха раздвинула ноги сама. Потому что сопротивляться ему невозможно. Не силой, так лаской, не словами, так прикосновениями. Мирон уговаривает, требует, принуждает делать как он хочет.

Веду пальчиками по его груди и прикрываю глаза, наслаждаюсь. Хотя бы перед самой собой нужно быть честной. А правда в том, что мне невыносимо хорошо сейчас с ним. Мирон стал для меня якорем в этом мире, где не осталось никого, кому бы я была еще нужна.

И впереди целый месяц. О том, что будет после, думать не буду. Есть просто здесь и сейчас. Рядом с Мироном.

– Я хочу есть, – смущенно усмехаюсь, когда живот начинает урчать.

– Отлично,  – Мирон поворачивается ко мне и быстро целует в губы, – пойдем, я бы тоже не отказался.

– Только я на пару минут в душ, – ощущаю между ног липкий дискомфорт и бреду в ванную, чтобы его смыть. Когда выхожу, обнаруживаю дверь спальни открытой настежь и иду в коридор, который заканчивается большой гостиной и столовой.

– Садись, – Мирон кивает на стул и напротив себя.

– А почему мне вот это? – я указываю на кашу и смотрю на ребрышки с гарниром перед ним.

– Потому что ты две недели была в искусственной коме и питалась через трубку, организму пока нельзя испытывать сильной нагрузки.

– В коме? – кладу локти на стол и тяжело сглатываю, – как вообще все прошло?

– Непросто, – Мирон пожимает плечами, – первая схема не подошла, пришлось срочно все менять. Было три остановки сердца.

Прижимаю ладонь к груди и чувствую, как оно гулко бьется по ней. Столько всего перенести и даже не помнить об этом.

– Ты был рядом? Спасибо.

– Второе спасибо, – Мирон растягивается в улыбке, – ты меня балуешь, Ада. Буду их считать.

Терпеливо прикрываю глаза. Эти его остроты доводят до бешенства.

– Считай, – склоняюсь над кашей и зачерпываю ложку, – она овсяная с ванилью и яблоком, – распределяю по языку, наслаждаюсь, – первый вкус.

– Не первый, – он пошло облизывает пальцы после ребрышек и я заливаюсь краской.

Ну конечно, засунул мне пальцы в рот после секса. Тогда о вкусах я почему-то не задумалась.

– Первый приятный, – опять склоняюсь над тарелкой, чтобы не показывать свое смущение. Да откуда оно вообще взялось?

Новый Мирон постоянно выбивает меня из зоны комфорта.

– Я не предохраняюсь, – это не то, о чем хочется говорить, но придется, потому что имеет очень важное значение, – если забеременею, будет гормональный сбой и лечение не будет действовать.

– Ты стерильна, не переживай.

– Супер, – натянуто улыбаюсь Мирону, – ты такой заботливый, обо всем подумал.