Его падший ангел

Бросаю от злости телефон и ору немым голосом, бью кулаком по рулю. Какой же я идиот, так все проебал!

Бросаю машину у подъезда, даже не закрывая водительскую дверь и не заглушая двигатель. Взбегаю по лестнице барабаню в дверь, за которой тихо. Может Ада не приехала?

– Чего ломишься? – тот самый мудила, сосед Эдик. Стоит у своей двери шатаясь.

– Дома?

– Да, – он затягивается сигаретой, – слышал, как она минут десять назад дверь открывала.

– Черт, – с разгона выношу хлипкую дверь и залетаю в квартиру. Глаза бешено прыгают вокруг, выискивая Аду.

В кровати, только макушка торчит. Подлетаю и сдергиваю одеяло. Все еще в платье и босоножках. На тумбочке упаковки от снотворного. Она выпила все.

– Ада, – кричу от злости и безысходности. Обнимаю ее тонкие безжизненные плечики и вглядываюсь в абсолютно белое лицо.

– Пальцы в рот засовывай. Чего скулишь? – Эдик отбросил сигарету и поднял упаковку от таблеток. – Если выпила недавно, то успеешь откачать.

Делаю как он сказал, перекидываю Аду через колено и засовываю пальцы в горло, вызываю рвоту.

– Скорая должна уже приехать, – шепчу ей и с облегчением вижу, как выходят таблетки, – я тебя спасу, глупая.

Поднимаюсь на ноги и беру Аду на руки, как можно быстрее несу ее на выход и спускаю по лестнице. На адреналине не чувствую ни усталости ни тяжесть. Только бы успеть.

Выбегаю на улицу и вижу подъезжающую к нам частную скорую, мигающую своими проблесковыми маячками. Меня замечают и задние двери быстро распахиваются:

– Давай быстрее, – молодой врач помогает мне уложить Аду на носилки и сразу ставит капельницу.

– Она наглоталась таблеток, снотворное.

– Молодец, девочка, – врач приподнимает веки и светит ей в зрачок маленьким фонариком, – хотела умереть, а вместо этого сама нам помогла. Давно?

– Может, минут пятнадцать, но я вызвал рвоту и многое вышло.

– Болевой шок бы ее убил, а таблетки дали нам необходимое ценное время, – врач спокойно смотрит на Аду и вкалывает ей какие-то препараты.

Я просто сижу в углу и молчу, отупело смотрю за происходящим. Настолько гордая, что предпочла умереть, вместо того, чтобы попросить меня о помощи.

– Мы ее откачаем, но для остальных манипуляций потребует разрешение, – врач отвлекается от Ады и переводит на меня свой острый взгляд, – заверенное и подписанное ей самой.

– Все есть, – киваю ему и набираю Андрею, который, скрипя зубами, занимался всеми моими просьбами, – привет, доверенность готова?

– Да, забирай, – он невесело усмехается, – как настоящая.

– Спасибо, – вешаю трубку.

– Будет через пару часов, так что начинаете подготовку.

– Отлично, – парень улыбается и возвращается к пациентке. Рядом с ней суетится еще одна медсестра, которую я почему-то заметил только сейчас. Уже работают приборы, показывая сердцебиение и пульс. В горле трубка, на теле наклеены датчики и электроды.

– Можно? – я подсаживаюсь ближе и дрожащими пальцами глажу Аду по волосам.

– Да, вы же законный опекун теперь, так что имеете право находиться рядом.

Опекун. Провожу тыльной стороной ладони по ее прохладной щеке.

Я тебя вытащу, Ада и даже твое согласие мне больше не нужно. Я дал его себе сам.

Глава 14 Ада

Потягиваюсь с закрытыми глазами и медленно их открываю, промаргиваюсь. Долго изучаю белый потолок надо мной. Сознание возвращается немного путанно и я никак не могу уловить где я и какой сейчас день.

Раньше такое периодически бывало, так что я сама себя успокаиваю. Мозгу просто нужно раскачаться, так сказать запустить биос. Поэтому я расслабляюсь и просто жду, когда последние воспоминания погрузятся из памяти.

Быстро хлопаю глазами, мелькают воспоминания прошлого, целый калейдоскоп, перед ним таблетки и пронизывающая до костей боль. Я решилась, у меня не было выбора. Выпила таблетки и умерла.

Умерла?

Медленно поднимаюсь на локтях и осматриваю комнату в которой нахожусь. Это просторная спальня, вокруг современная светлая мебель. На тумбочке рядом со мной стакан с водой. Сажусь на кровати и подношу воду к губам, пить действительно очень хочется, так что я осушаю стакан до дна. Осторожно поднимаюсь и принимаю вертикальное положение, ступни утонули в мягком ковре и ворс приятно щекочет кожу.

Обращаю внимание на зеркальную дверь шкафа и провожу ладонями по щекам. Ничего не изменилось, только на сгибах локтей следы от уколов. В легкой белой сорочке чувствую себя неуютно и набрасываю на плечи халат, лежащий на краю кровати.

Очень хочется понять, что происходит и где я.

Штора на окне раздувается и я замечаю дверь на балкон за ней, там виднеется силуэт человека.

Спокойно.

Пытаюсь унять дрожь и делаю несколько шагов, чтобы увидеть кто там.

Толкаю дверь и выхожу в большую открытую лоджию, на которой спиной ко мне стоит мужчина и смотрит на панораму города.

Мирон.

– Что происходит? – мой голос все еще немного осип ото сна.

– Проснулась? – Мирон оборачивается и задерживается на моем лице, – как ты?

– Жива, – обнимаю себе ладонями за талию. Сердце начинает нервно трепетать, – как такое возможно?

– Я тебя вытащил, – он говорит тихо и без особого выражения, наблюдает за моей реакцией.