Его последние дни

Итак, Андрей пишет про Архана, чтобы дистанцироваться от собственных переживаний. Как бы не о себе пишет, а о том парне. Вся жизнь Архана полностью совпадает с жизнью Андрея, но есть важное отличие. Ответственность. События те же, а вот связь с результатом абсолютная. Андрей через своего героя как бы пытается вернуть контроль над собственной жизнью.

А что пошло не так в жизни Андрея? Ну, например, он попал в психушку. Тогда имеет смысл сделать разницу в биографии Андрея и Архана. Второй не попадал в дурку, например.

Итак, если Архан — это воплощение ответственности, то все в его жизни мотивированно, логично и происходит на основе принятых решений, как и должно быть в литературе, значит, он уверен, что все что с ним происходит, — его рук дело.

Например, он, будучи мальчиком, принял решение заключить ту самую сделку с дедом, чтобы стать мужчиной. Тут я хмыкнул: а с дедом ли заключена сделка? Почему я старательно обхожу стороной религиозную часть обрезания? Что, если Архан заключил сделку не с дедом, а с богом? Опять-таки восточный колорит тут вполне уместен. Мальчик говорит с богом через своего деда. Дед в этом случае вообще имеет довольно опосредованное значение.

И вот по этому принципу выстраивается полусказочная, пропитанная шепотом Востока история Архана. Живущего на севере, но все еще слышащего голос ветра в пустыне и треск костров в лагерях кочевников. Вся его жизнь подчинена задаче видеть и записывать истории. Даже если их никто не прочтет. Даже если не останется никого, кто бы мог читать.

Я задремал, а когда проснулся, не сразу смог сообразить, где заканчивался сюжет будущей книги, а где начинался сон. Кажется, впервые в жизни я всерьез задумался, не сошел ли я с ума. Хуже того, мне виделся некий визуальный образ моих размышлений. Потоки мыслей, больше всего похожие на косяки рыб, плывущих по кругу, образовывали несколько независимых фигур, пересекавшихся в нескольких точках. Сюжетная линия, которую я протянул от точки А к точке Б, на деле оказалась сложной четырехмерной фигурой, чем-то напоминавшей бутылку Клейна.

Медленно, со скрипом открывшаяся дверь изолятора выдернула меня из красивых видений. Я судорожно захлопнул книгу, в которой делал пометки, зажав ручку между страницами.

— Обед! — В палату вошел санитар с подносом; он, кажется, ничего не заметил.

— Что там? — спросил я.

— Суп, — буркнул он, потом сменил тон и почти любовно добавил: — И плов.

Глава 5

Я не заметил, как заснул. Нельзя даже назвать это сном в полной мере. Я хорошо понимал, где нахожусь, в какой позе лежу и что происходит. Это своего рода пограничное состояние между сном и бодрствованием. Такое часто случается, когда много пишешь. В этом даже есть своя прелесть, можно силой воли управлять происходящим во сне.

Можно на ходу придумывать сюжет, можно привести сюда доктора, например с головой слона. Или даже поговорить с ним. Можно попугать себя всякими чудовищами, лезущими из окна. Это тоже приятно на самом деле. Не сам страх, а взаимодействие с ним. Ты как бы чувствуешь, что страх проходит сквозь тебя, не задерживаясь в теле. Наверное, это уникальное ощущение, доступное только во сне.

То есть в жизни, испугавшись, ты можешь локализовать место, где находится страх. Как правило, это солнечное сплетение, живот или колени, а во сне можно пропустить его сквозь себя. И тогда получается, что ты боишься, но это не влияет на тебя.

Говорят, что подобное специально практиковали некоторые ученые, изобретатели и прочие. Для того, чтобы не провалиться в глубокий сон, они зажимали в руке железный шар. Как только они засыпали — железяка выпадала из руки и ее шум будил хозяина. Опять-таки говорят, некоторые гениальные решения приходили людям именно в такие моменты сна наяву. Мне вот не приходили.

Но это состояние само по себе приятное. Эдакая временная безграничность фантазии. Единственное, чего нельзя делать во сне, — это читать. Вам может сниться, что вы прочли какую-нибудь записку или вывеску и знаете ее смысл, но если вы в этот момент попробуете реально понять, что там написано, какие использованы слова и символы, — то не сможете. Я где-то читал статью про этот феномен: ученые предполагают, что во сне отключается участок мозга, отвечающий за распознавание текста. Поэтому читать во сне не получается. Но я всегда пытаюсь зачем-то.

Но в этот раз я решил не проводить очередной эксперимент с текстом, а использовать сон на благо книги. Представил, как в мою палату входят Андрей и Архан. В тот момент, как открылась дверь, я подумал, что обстановка не очень-то подходящая, поэтому мысленно перекрасил стены, сменил больничную койку на диван, на котором я возлежал с ленивым достоинством то ли патриция, то ли султана, а напротив поместил два больших глубоких кресла. Приглушил свет, а потом и вовсе развесил по стенам блики огня, хотя самого огня в палате не было.