Его Снежинка, пятая справа

В динамиках грянул Чайковский, сразу стало легче дышать — я уже пропиталась этой музыкой, сделала её своей. Оркестр гремел, сначала радостный, струящийся, скрипичный, затем нарастающий, как метель, басами и ритмом. И я выпорхнула с прыжком на сцену, вычеркнув начисто из головы прежнюю партию в кордебалете. Теперь я Снегурочка, я несусь в санях, запряжённых в снежную бурю. Играю со снежинками, такая же, как они, но немного иная, чуть-чуть капризная и шаловливая, юная принцесса из ледяного дома, разбалованная отцом, правителем зимы.

Мои ноги переступают на пуантах быстро-быстро, точечно, слегка касаясь, — кристаллики льда не могут встать на всю стопу, они только дотрагиваются до припорошенной земли и взлетают снова. Прыжок. Полёт. Глиссад, пике, аттитюд. И снова игра с подружками-снежинками. Сейчас воображаемыми, но папа был прав: у меня очень богатое воображение! Я порхала по сцене, повторяя полёт снежных хлопьев, кружащихся у бронированного окна кухни, вместе с Чайковским и ворохом несуществующих снежинок. Но… музыка прервалась.

— Достаточно! — громко, словно в рупор, сказал Дорохов, вырывая меня из зимней сказки. — Теперь конец первого акта. Встреча Мизгиря со Снегурочкой. Ты ведь всю партию выучила, Евгения?

Я кивнула, переводя дух, слегка сумасшедшая от танца. Но как можно не «сойти» с «ума», не потерять здравость, чувствуя себя мистической девушкой, выпорхнувшей из-под ёлки?! Всего должно быть слегка чересчур…

— Николай, прошу на сцену! — вызвал Дорохов нынешнего солиста, партнёра Арины Воеводиной.

Боже, а я ведь ни разу не репетировала с поддержкой! Ни-че-го… — ответила я сама себе. — Я учила последовательность. Значит, справлюсь.

Я закрыла глаза на мгновение, переключаясь и вспоминая сцену. И вместе с этим, как ветром по веткам, пришло осознание: Снегурочке ведь захотелось познать чувства, когда она их уже познала, но ещё не поняла…

Я встала вглубь сцены, якобы удочерённая Бобылём и Бобылихой в Берендеевке, готовая влиться во всенародный праздник, а сердце моё застучало взволнованно в разливающемся по крови вопросом: «У Снегурочки и Мизгиря, как у меня с Серёжей?»

Ведь так! Совсем так! — пронзила ясность. Я ведь не поняла, что я… А я же на самом деле…

И чувство волнующее, неожиданное, трогательное, совсем робкое и нежное, как первый подснежник в прогалине замороженного, околдованного зимой леса, охватило душу.

Снова радостными, праздничными аккордами Чайковский взорвал тишину зала. Со звоном медных тарелок, барабанами, струнным оркестром в народной теме до тех пор, пока не спела протяжно труба, и аккорды прервались.

Уже в образе, смешанном с бурей настоящих чувств, я взглянула на Колю Хвыленко и замерла, представив и практически увидев в нём Серёжу. Скрипки вкрадчивые, осторожные, будто предупреждали меня о чём-то. Мои шаги навстречу мужчине, которого я совсем не знаю, были такими же… На пальцах. К нему, от него — и хочется, и страшно.

Коля следил за мной и отступал, изображая поражённого встречей молодого купца. А меня-Снегурочку неумолимо влекло к нему. Было боязно и нестерпимо желанно — познать, кто он, этот мужчина, который так всколыхнул душу. Не выяснить — невозможно!

Шаг к нему, ближе, ближе, дотронулась до сердца и отпрянула… Мизгирь околдован, он весь только мой, взгляд, внимание, но он ещё не осознал, что влюблён без памяти. Однако больше никого на свете для него не существует: ни Купав, ни Любав. И вот я смелею: кладу руки Мизгиря себе на талию. Они горячие — почти как у Серёжи. Он робеет, придерживает меня лишь одной, покачивая на ней, вытягивая, сгибая в локте. Вся мелодия вокруг и мои движения похожи на колыбельную, напетую, чтобы прошлое забылось и сознание уснуло. Я, как царь-птица, совсем чужая, непонятная, красивая, взмахиваю руками и склоняюсь до полу.

Он подчиняется. Я становлюсь ещё смелее: прошу жестом поднять меня. Мизгирь не может отказать и поднимает меня, трепещущую, на вытянутых руках над своей головой. И снова крепнет в душе ощущение, что это Серёжа, что я сейчас скользну вниз по его плечу, он притянет меня к себе и поцелует. Но со мной лишь Коля, партнёр. Тоже русый, тоже высокий.

Хотя, кажется, и Коля чувствует волны трепета, проносящиеся во мне и закручивающиеся в бёдрах энергией, адресованной не ему… Совсем не ему.

Как зачарованный под тонкую, разрывающую сердце лиричностью мелодию, Коля-Мизгирь пытается уйти, но не может оторвать взгляд. А я думаю о Серёже, эмоции на пределе, они струятся ко мне извне и изнутри, сами движут мной, выученные движения уже не нужно контролировать. И Снегурочку не остановить. Она приближается в порыве, в жажде ласки и нового чувства. Я кладу голову партнёру на грудь. Да, я не склоню ему на плечо, не достаю. Но я чувствую его тепло и ту… любовь. Словно рядом Серёжа.