Его строптивая девочка

– Ты не знаешь, что профессору со степенью доктора и обладателю премии Дэнни Хайнемана не пристало драться в баре? – строго отчитываю я.

Он хмурится.

– Я просто хотел спокойно выпить в баре. Этот парень сам ко мне пристал, – мрачно оправдывается мужчина.

Я лишь выгибаю бровь, недоверчиво взглянув на него. Интересно, с чего это его потянуло в бар? И может ли это быть как-то связано… со мной?

– Готово, – каким-то изменчивым голосом отзываюсь я, нарушая затянувшуюся тишину между нами. Я не тороплюсь отойти от него, и мы с Мейсоном продолжаем смотреть друг на друга. Притяжение между нами почти осязаемо, бороться с ним сложно, да и не хочется. Но я одергиваю себя и отступаю.

Он ничего не говорит.

Когда он уходит в ванную, я закатываю глаза и обзываю себя дурой. Лучше мне уйти, но как это будет выглядеть, если я сбегу, пока он в душе?

Надо дождаться его, пожелать спокойной ночи (или уже раннего утра) и убраться домой, пока чего-нибудь лишнего не натворила.

Жутко нервничая, я слоняюсь по комнате. Никак не могу не думать о том, что Мейсон всего лишь за стенкой. Голый. Мокрый.

«Так! Стоп! Будто ты не можешь с этим справиться!»

Могу! Могу! Это не сложно – не виснуть на парне; не просить его, чтобы он занялся со мной сексом. Даже если очень хочется.

То есть – очень сильно!

Это просто нервы. Нестандартная ситуация. Переживания. И стресс. И много чего еще.

Главное не поддаваться и…

Я понимаю, что больше не слышу шума воды в душе. Но я не заметила, когда она перестала шуметь.

Делаю глубокий вдох и становлюсь у окна, нацепив на лицо улыбку. Нет, улыбаться не стоит. Так неестественно.

Я стараюсь откровенно не пялиться на Мейсона, когда он выходит из ванной комнаты, но это отнимает чертову кучу сил. На нем пижамные штаны и больше ничего. Волосы влажно блестят после душа. Он офигенно сексуален. Как всегда. И меня влечет к нему. Сильно. Наверное, мне просто пора смириться с тем, что это ничто не изменит.

– Хочешь, сделаю тебе кофе? – предлагаю я, потому что надо что-то сказать. И вести себя нормально. И не показывать, как сильно я нервничаю.

– Нет, спасибо.

Мейсон улыбается мне. Улыбкой, будто знает некую тайну, и я гадаю, в чем дело. Может, конечно, мне только кажется. Пять утра, как-никак. В такое время ни в чем нельзя быть уверенным.

– Тогда я, наверное, пойду. – Я указываю на дверь за его спиной. Мейсон стоит у меня на пути и не двигается, чтобы я могла пройти. – Знаешь, мне надо… – Я вновь машу ему за спину. А он только смотрит на меня с блуждающей по губам улыбкой и не думает отойти.

– Все нормально? – Он выгибает одну бровь. – Ты кажешься немного взвинченной.

– Я не… не взвинченная. – Я поднимаю взгляд к потолку, взмахнув руками. – Просто это немного неловко. Согласись?

– Что именно?

Внезапно его голос звучит ближе. Я вновь смотрю на него, и теперь он на самом деле стоит ближе.

– Я не хочу… – Я замолкаю. Господи, почему мне так сложно говорить?!

– Чего? – Взгляд Мейсона прикован к моим губам.

– Этого. Ты и я. – Я обвожу рукой пространство между нами. – Я знаю, что это будет хорошо. Будет чудесно. А потом ты скажешь, что я для тебя помеха. Или я сделаю какую-нибудь фигню. Не знаю, только что-то обязательно случится!

– Или нет. – Мейсон еще ближе подходит ко мне. – Или да. – Он поднимает руку и проводит разбитыми костяшками пальцев по моей щеке. – Мы не знаем, что случится. И знаешь, мне это нравится.

Я с подозрением щурюсь: он все еще пьян?

– Что у тебя с тем парнем? – севшим голосом спрашивает Мейсон, а сам скользит взглядом по моим губам.

Я не сразу соображаю, что речь о Райане. А, точно, Райан.

– Ничего. Мы не вместе. – Я быстро качаю головой. – У нас с ним ничего не было. Мы не… – Я замолкаю, не договорив. Мейсон проводит подушечкой большого пальца по моей нижней губе, и в этом невинном жесте столько эротизма!

Светло-серые глаза темнеют, их заволакивает вожделение. Теплая ладонь мужчины ложится на мою талию, и он привлекает меня к себе, целуя. Его губы скользят по моим губам. Мягкое надавливание и его язык проникает в мой рот. Я стону, выгибаясь ему навстречу, и запускаю ладонь в его влажные волосы.

Не прекращая меня целовать, Мейсон опускает руки между нами и, расстегнув мои джинсы, спускает их до середины бедра.

– Я пытался перестать думать о тебе, – бормочет он в мои губы, пока его рука сдвигает в сторону мои трусики и он пальцем проводит вдоль моих влажных складок, заставляя меня дышать чаще. – Пытался не ревновать. – Он раздвигает мои половые губы и проталкивает в меня два пальца. Я стону в его рот и сжимаю его волосы в кулаке. – Но ты так глубоко, – приглушенно шепчет Мейсон, в то время как его пальцы толкаются глубже.

Я всхлипываю. Больше даже не могу отвечать на его поцелуи, наши губы касаются друг друга и мы делим одно дыхание на двоих.

– Мне нужно оказаться в тебе, – бормочет Мейсон. – Сейчас, детка.

Он оставляет быстрые, рассеянные поцелуи на моих веках, носу, подбородке, пока помогает мне раздеться.

Отравляющая момент мысль, что он делает это только под влиянием алкоголя, пытается просочитьсяв сознание и все испортить, но я гоню ее прочь.