Его сын

Изумленно поднявший в ответ на этот пассаж брови Вейдер не выдержал и рассмеялся, вызвав у девочки ответную несмелую улыбку. Она слезла с диванчика и робко обняла ситха за шею.

– Папа…

Глаза Палпатина удовлетворенно блеснули золотом: все это время он осторожно помогал Лее справиться со стрессом, усиливая доверие и радость от обретения отца. Вейдер подхватил дочь на руки и плавно поднялся, под восхищенный вздох девочки. Люк, хмыкнув, достал очередной леденец, довольно посматривая на эту поистине эпическую картину: здоровенный бронированный воин, гордо улыбаясь, держит на руках маленькую девочку в пышном платье. Зрелище – что-то с чем-то.

– Замечательно! – удовлетворенно промурлыкал Император, складывая руки на груди. – А теперь, когда все познакомились, давайте обсудим, что вы будете делать на Набу.

Глава 18 Кто сеет ветер…

Шаттл плавно приземлился на площадку возле самого дома, сверкнув скромным изображением имперского герба на антрацитово-черном лоснящемся корпусе. Опустился трап… Из недр корабля показались алые и черные фигуры с пиками в руках, образовавшие своеобразный коридор.

Наберри, полным составом встречавшие царственного гостя, подтянулись и замерли. Хоть это и частный визит, но расслабляться нельзя: Император – это вам не сосед, заглянувший на чашечку кафа с шири, в любом случае протокол надо соблюдать, пусть и с оговорками.

Ступивший на трап мужчина окинул окружающее пространство цепким взглядом голубых глаз, седые волосы сверкнули серебром под лучами солнца. Он сделал шаг вперед, и вслед за ним показался еще один… человек? Некто высокий, на голову выше Палпатина, одетый в необычного стиля черные одежды, виднеющиеся из-под длинного широкого плаща. Черная ткань полностью скрывала его фигуру, на руках, несмотря на теплую погоду, были черные кожаные перчатки, из-под низко надвинутого капюшона виднелся только белый подбородок. Человек выглядел опасным, в каждом его движении сквозила уверенность и непринужденность опытного воина, хотя шаги были странно тяжелыми. Однако не это заставило напрячься ожидающих визитеров набуанцев.

Неизвестный воин вел за руки детей.

* * *

Иногда этикет – благо, а иногда – сущее мучение. Но зачастую – и то и другое одновременно. Пока Винама, как глава семьи Наберри, обменивалась с Палпатином положенными фразами, долженствующими подчеркнуть неофициальность визита, все остальные беззастенчиво рассматривали детей, крепко сжимающих ладошками затянутые в черную кожу руки сопровождающего: мальчик – правую, а девочка – левую.

По контрасту с одетыми в черное взрослыми, дети сверкали цветными нарядами: мальчик – ало-черным костюмом, покрытым золотой вышивкой, а девочка – пышным платьем пастельных тонов в лучших традициях аристократии Набу. Ей даже сделали легкий макияж, как положено при первом выходе в свет.

Женщины украдкой переглянулись: столь резкое расхождение в стилях уже говорило о многом. Имперские цвета для мальчика, наряд юной аристократки Набу для девочки. Наконец, Император и Винама закончили расшаркивания, и все неторопливо направились в дом, окруженные черно-алыми рядами гвардейцев.

Просторная гостиная, так называемая «семейная», с легкостью вместила всех, включая стражей. Что поделать, статус Императора приносит с собой и некоторые неудобства, с которыми приходится мириться… Или наслаждаться ими, что Палпатин и делал. Сола и ее старшая дочь Рио подали на стол каф и сладости, расставив тончайшие чашки, блюдца, тарелочки и прочее, после чего присели, разглядывая сидящего по левую руку Императора так и не снявшего плащ мужчину и с интересом сверкающих глазами детей.

Винама сидела напротив Палпатина, выпрямившись, не отводя взгляда от его лица. Император слегка дернул уголком губ, обвел глазами помещение… людей… После чего прервал затянувшуюся паузу:

– Прежде всего, позвольте поприветствовать вас еще раз, Винама, глава семьи Наберри, от имени моей семьи. Сегодня, спустя более чем пять лет со дня гибели прекрасной Падме, я принес благую весть. Ее дети, которых считали погибшими, живы… И присутствуют здесь в данный момент.

Винама была опытным политиком, с многолетним стажем. Ее изумление от слов «моя семья», прозвучавших от официально считающегося неженатым и даже не вдовым Палпатина, никак не проявилось на лице, она просто приняла информацию к сведению и вступила в разговор, с каждым мгновением приносящий все больше и больше неожиданностей.

– Радостную весть принесли вы, Шив, глава семьи Палпатин… Радостную, пусть и запоздалую. Смерть Падме стала тяжким ударом для всех нас, ведь она была истинной драгоценностью семьи. Те, кто вернул нам ее тело, сообщили, что погибла не только она, но и ее дети, а также ее супруг, чье имя так и не было названо.

Винама выпрямилась еще больше, ее лицо закаменело. Палпатин подобрался, встретив достойного противника, причем такого, которого надо склонить на свою сторону. Люк дернул уголком губ, мысленно расцвечивая разворачивающееся перед глазами зрелище своими аналогиями.