Его сын

Женщина побледнела, глядя на особо удачный снимок, вышедший особенно четким. Светлые волосы – натуральный блондин, синие глаза, намечающаяся ямочка на подбородке. И это выражение лица… Она видела практически это же лицо много лет назад, только ребенок был постарше! И одет гораздо скромнее!

В голове замелькали догадки, воспоминания, кусочки мозаики сложились в цельную картину, ужаснувшую женщину. Она вздрогнула, прижимая руки к груди, не в силах поверить, беззвучно прошептала имя погибшего. Те же глаза… Яркие, полные жизни.

Женщина помнила, как их обладатель смотрел на ее сестру, когда вырос. С каким выражением… Сколько чувств плескалось в глубине этих глаз при виде Падме. Забыть было невозможно.

– Великая Сила… – осела на стуле Сола, потрясенно уставившись на снимок и не обращая внимания на загомонивших родственников. – Я, кажется, знаю, кто их отец…

* * *

При появлении портного Люк попытался позорно сбежать, утешая себя тем, что это было бы стратегическим отступлением, но у него ничего не вышло. Нервничающая Лея всхлипнула, посмотрела на него огромными карими глазами, полными слез… И мальчик, едва не сплюнув злобно на пол, остался наблюдать за процессом выбора платья. И не одного.

Все эти мучения растянулись на два дня, за которые он едва не озверел, мечтая придушить не знающего меры Ларпита, предварительно выпотрошив с помощью больших портновских ножниц и утыкав булавками, как ежа. Палпатин, время от времени приходивший, чтобы проверить, что получилось, только злорадно скалился и давал ценные указания пашущему как ломовая лошадь Ларпиту – оказалось, что у Императора превосходный вкус и вообще он тот еще модник.

К концу полета Люк готов был на стену лезть, так его все раздражало, но делать было нечего – приходилось обсуждать с Леей наряды, отвлекать ее от воспоминаний об Альдераане и ждать момента прибытия как чуда. Психику от срыва спасали только медитации и занятия с Силой, так что когда корабли вышли из гипера, мальчик едва по потолку не начал бегать от счастья.

Корабли вынырнули в отдалении от планеты по очень простой причине: Палпатин решил проконтролировать процесс знакомства Леи и Вейдера, иначе визг девочки при первом взгляде на ситха вживую может показаться… странным. Люк притащил заветную баночку с конфетами – лучшее средство от стресса, по его мнению, подпрыгивая от нетерпения в ожидании прихода отца. Наконец, от «Истца» отделился челнок, сопровождаемый восьмеркой СИДов, и вскоре по нервам ударило ощущением надвигающейся волны Тьмы. Вейдер ступил на борт «Превосходящего».

* * *

Лея нервничала. Она то стискивала кулачки, едва не подпрыгивая на месте, то разглаживала на новеньком платье складочки, то что-то еле слышно шептала под нос… Ожидание встречи с… отцом… заставляло ее дрожать. Стоящий рядом Люк не выдержал, достал из банки леденец и протянул сестре:

– Держи.

– Не хочу! – едва не провыла Лея, нервозно посматривая на дверь. Конечно, она понимала, что вреда ей не причинят, что это ее отец, что все будет хорошо… Но нервничать от этого не переставала. Страшный воин в жутких доспехах, которого ей наказывали опасаться… Она голограммы испугалась! А тут…

– Жуй! – в руку ткнули конфету.

– Не буду! – взвизгнула Лея, топнув ногой.

– Жуй, тигра рогатая! – рявкнул выведенный из себя Люк, хлестнув посмевшую капризничать и перечить сестру Силой. Девочка вздрогнула, уставившись на брата огромными глазами, после чего на автомате запихнула в рот леденец и села на диванчик. Всю нервозность как рукой сняло, она почувствовала себя так, словно кто-то одним махом убрал все тревоги и сомнения, оставив в голове лишь гулкую пустоту. Леденец хрустел на зубах.

Люк подозрительно осмотрел ее, поставил баночку на диван и присел рядом.

– Вот сразу бы так!

Глазам вошедшего в каюту Вейдера предстала умилительная картина: сидящие рядышком на диване дети, таскающие конфеты из небольшой банки. Вошедший следом Палпатин одним взглядом окинул близнецов и понимающе хмыкнул. Люк расплылся в улыбке и слетел с диванчика, подскакивая к ситху.

– Папа!

Вейдер наклонился, подхватывая на руки фонтанирующего счастьем сына, тут же полезшего щупать броню.

– Круто! Вживую еще лучше, чем казалось!

– Здравствуй, Люк… – пробасил ситх, опустил сына на пол и снял шлем. Лея огромными глазами смотрела на белое лицо, глаза непонятного сине-желтого цвета и кожу, совершенно лишенную хоть какой-то растительности.

Вейдер с минуту жадно рассматривал сидящую на диванчике маленькую копию Падме, застывшую в ступоре, после чего подошел ближе и встал на колено, расплываясь в обаятельной улыбке, в которой мелькнула тень погибшего в лаве Энакина.

– Здравствуй, Лея. Здравствуй, дочь.

Лея осторожно протянула руку, несмело касаясь пальцами щеки замершего перед ней мужчины.

– О…отец? – тихо, с подозрением, спросила девочка. Глубокий голос Вейдера заполнил помещение:

– Да.

– Точно? – с еще большей подозрительностью протянула Лея, посмотрев на подошедшего Люка. Тот утвердительно кивнул:

– Точно! Сам проверял!