Его тайна (СИ)

Западные формальности — последнее, о чем он мог думать в момент, пока его член был крепко зажат в ее теле, словно в раскаленных тисках. Так и не дождавшись ответа, Эспер начала плавно двигаться, а он и вовсе перестал пытаться соображать, целиком отдавшись во власть ощущений.

Вверх. Вниз. Вновь вверх, а затем плавно и медленно вниз.

Новый цикл, все быстрее и быстрее. Каждое стремление навстречу друг другу прокатывалось волной удовольствия, а каждый вздох — дрожью отзывался в кончиках оголенных нервов. Будто сквозь густой туман, он слышал собственный бессвязный шепот. Пальцы их рук сплелись, костяшки побелели от скрытого напряжения, и по ним словно перекатывался ток, нежно пощипывая кончики. Движения, жаркое дыхание и голоса сливались, постепенно вознося их на новые грани наслаждения, но Ник не мог позволить так быстро всему закончиться, ему хотелось растянуть редкий миг счастья навечно.

Легко подхватив Эспер на руки, он сам завладел ритмом, четкими плавными толчками вновь и вновь проскальзывая в ее обжигающую тесноту. С ее губ слетали стоны, все громче и громче. Мышцы и все ее тело сжалось, и Ник понял, что больше не может сдерживаться, и несколькими сильными импульсами, почти теряя сознание, довел их до предельной точки невозврата. Эспер протяжно вскрикнула, до боли сжав его плечи, а несколько секунд спустя он, тяжело дыша, излился внутрь.

Шли секунды, превращаясь в минуты, а Николас все еще не мог вынырнуть из своих ощущений. Обессиленная дьяволица, где-то по пути сбросившая свои рожки и крылья, растянулась рядом.

— Черт побери, Эспер! — недовольно воскликнул он, наконец кое-что сообразив. — Тебя не учили предохраняться?

— Не думаю, что мне стоит, — как-то грустно ответила Эспер, ласково поглаживая его волосы, а затем весело добавила: — Ты, наверное, слишком стар, чтобы еще раз стать папочкой!

— О-о-о, мне всего тридцать семь! — вспылил Ник, которому на миг захотелось ее придушить за подобные шуточки. — Поэтому я уверен, ты пожалеешь о своих заблуждениях после первой же сильной схватки!

— Ха-ха! И стану новой мамочкой для Кэсси! — никак не успокаивалась Эспер. — Представляю, как она взбесится!

— Боже, упаси меня от глубин ада, который разверзнется тогда в Сэнди Лэйк! — притворно воззвал он, посмотрев вверх. — Пришествие дракона еще покажется нам раем!

— Опять библейские шутки? Оказывается, ты невыносимая зануда, Николас Хотман, — прошептала Эспер в его губы. — Никогда бы не подумала…

Затем она без умолку болтала, а Ник просто лежал, прижимая ее к груди и блаженно уставившись в одну точку на потолке. Ощущал тепло ее тела, глубоко вдыхая окружающий ее приятный запах, чувствовал ритм ее сердца, гармонично перекликающийся со своим, и думал о том, как они будут жить дальше. Впрочем, Эспер, кажется, уже нашла до наивности гениальное решение…

А затем Ник вдруг заснул, но на самом деле проснулся. Часы на полке показывали три сорок. Раннее утро.

— Дерьмо! — прошипел Николас, когда понял, что именно ему приснилось. — Проклятье! — вновь выругался он, когда почувствовал, что трусы и одеяло под ним намокли от его собственной спермы.

Вскочив с постели, он стянул с матраса простыню, застелил свежую, а затем сбросил с себя грязное белье и направился в душ. Включив холодную воду, он резко зашел внутрь кабинки. Своеобразное наказание за произошедшее.

«Ведь так нельзя… — корил себя Николас, дрожа под струями ледяной воды, будто это как-то могло очистить мысли и воспоминания от остатков сновидения. — Так нельзя».

Ведь он — директор и просто обязан быть другим. Ответственным и сдержанным. Ведь именно он учил целую ораву молодых «хищников» не идти на поводу желаний и всеми силами контролировать свои порывы, но сам…

— Идиот! — воскликнул он, слушая звонкий стук града капель воды о кафель. — Какой же идиот!

Глава 12. Клыкастый Скрудж МакДак

Спустя два дня…

Вставая невыспавшимся с постели очередным утром, Ник почувствовал, что ему крайне необходим отдых после треклятого сна с участием Эспер и нескольких напряженных дней насыщенного общения с заботливыми членами попечительского совета Солинари, поэтому позвонил старому другу, вполне способному понять суть его печали. Ангус МакСойл, вампир и бывший директор, не мог отказать приятелю в редкой просьбе и заявился в кампус с бутылкой бурбона.

Николас, недавно задумавший бросить пить (спасибо Эспер!) и перейти на ромашковый чай, лишь хотел, в общем-то, переключить внимание разгневанных попечителей со своей персоны на Ангуса. Напомнить «инквизиторам» о его прошлых грешках и отдать на съедение вместо себя, но внезапно проблема исчезла: совет разъехался, все-таки решив не закрывать академию, а бутылка бурбона и Ангус остались. Поэтому Ник и оказался пьян посреди буднего дня, а точнее, уже вечера.

— Только не говори, что ты один выпил дорогущий «Рюдесхайм» тысяча девятьсот пятидесятого года? — громко воскликнул Ангус, в ужасе смотря на Ника. — Последняя бутылка из последней партии! Этого вина больше нет в мире, а я его даже не попробовал!