Его тайна (СИ)

— Тогда почему ты так сделал? — пытливо спросила Эспер и подошла к нему ближе.

«Потому что ты мне небезразлична, — глядя на вихрящиеся языки пламени в камине, подумал Николас. — Потому что могу говорить и думать о тебе часами…»

— Потому что я порой пьяный идиот, — ответил он вслух и, прямо посмотрев в глаза Эспер. — Прости за это.

— Прощу, если ты сейчас поделишься со мной тем, что тебя тревожит, — ответила она, совсем без раздумий. Ник загипнотизированно глядел на ее стройную фигуру, размышляя о том, что ее волосы почему-то кажутся гранатово-красными в отблесках света огня, а голубые глаза стали темными, почти фиолетовыми.

— Ты меня спрашивал о ковене «Предрассветной звезды», перед тем как…

Ник резко отвернулся, невольно спрятав потухший взгляд.

В тот страшный день он почти дошел до грани, после которой был готов рассказать Эспер все о проклятии его дочери. Звонок Джессики, ее грустный, безжизненный голос и пара острых, ранящих слов о том, что решения проблемы с Кэсси и новых зацепок нет. А затем день рождения его дочери — факт, означающий, что напрасно пропал еще один год, за который он так ничего и не сделал. Год, за который его любимая девочка стала еще ближе к моменту собственной смерти. Через десять лет Кэсси умрет, потому что с самого рождения жила взаймы.

Когда-то врачи сказали Джессике, что ее ребенок не развивается и необходимо сделать аборт, но она не смогла решиться на подобный шаг и обратилась за помощью к своей матери — ведьме из ковена «Предрассветной звезды». Но та отказалась помогать ей. Темная магия требовала отдать дар в обмен на желаемое, а за жизнь человека нужно расплачиваться жизнью другого человека. Никто из родных не хотел помогать Джессике, поэтому она провела сложный обряд сама. Положила на алтарь себя, а пожелала получить живую дочь. В результате Джесс не умерла, но навечно стала вампиром.

Гадкий, отвратительный подвох заключался в том, что совершенная жертва не помогла, а лишь отсрочила смерть Кэсси. Коварное заклинание давало ровно столько лет жизни, сколько прожила сама Джессика. Лишь двадцать три года.

Усталость, отчаяние и ожидание неизбежного доканывали Ника день за днем, и теперь он почти был готов просить помощи Эспер, но все же сам себя останавливал. Нельзя заставлять ее переживать все те отвратительные чувства, что мучили и терзали его годами, пока он хранил ужасный секрет.

— Прошу, расскажи мне в чем дело? — внезапно взяв Ника за руку, прошептала Эспер. Тонкие пальчики показались ему такими нежными и хрупкими, по сравнению со своей огрубевшей ладонью. Неправильно, что она пытается заботиться о нем, ведь думать о счастье окружающих — только его обязанность.

— Это не твоя проблема, — легко пожав ее руку в ответ, сказал Николас, а затем нехотя выпустил ее мягкую ладошку. — Забудь.

— Ты ошибаешься… Я не смогу забыть, — вдруг сказала Эспер. Ник заметил, как блеснули ее глаза в свете огня, в уголках скопились капельки слез. — Один телефонный звонок Джессике и я все выяснила. Я знаю, что случится с Кэсси, когда ей стукнет двадцать три… Я знаю, что Джесс сделала, чтобы подарить ей жизнь. Как вы могли такое скрывать?! — отчаянно прошептала она. Слезы все-таки покатились по ее щекам.

— Я…

— Мне так жаль, — Эспер внезапно его крепко обняла, сбив к чертям все мысли. — Как ты еще не сошел с ума? Я бы на твоем месте свихнулась, — сквозь всхлипывания, протянула она, изо всех сил прижимаясь к его груди. — Я так привыкла к Кэсси и всем ее бесючим выходкам. Просто не могу поверить, что скоро она…

— Ты должна мне пообещать… — обняв ее в ответ, прошептал Николас. Глаза неприятно защипало. До боли странное чувство. Последний раз он плакал, казалось, еще в прошлой жизни. — Поклясться, что ты не расскажешь ей! Еще рано…

— Хорошо… Клянусь, — ответила Эспер, нежно погладив его по спине. Наверняка, она слышала, как громко стучит в груди его сердце, но Ник так не хотел сейчас ее отпускать, терять ощущение тепла и настоящей искренности.

— Еще есть время, — прошептала Эспер. — У моего клана раньше были связи с ведьмами по всему миру. Мы найдем решение. Обязательно найдем. Вместе, — попыталась ободрить его она, и Ник почему-то захотел поверить, что ее слова не были простым утешением. Разделив с ней секрет, тяжким грузом лежащий на душе, он смог вернуть себе потерянную надежду.

— Эспер, — наконец нашел силы ответить Ник, против воли выпуская ее из круга своих рук. — Можешь перестать меня обнимать. Если кто-то увидит, то явно поймет неверно. И уже полночь.

— Значит, в другое время дня тебя снова можно будет обнять? — с улыбкой спросила Эспер и отступила назад, вытирая краешком рукава кофты остатки слез.

— Я этого не говорил, — притворно строго ответил Ник и направился к выходу из гостиной. — Спокойной ночи, Эспер.

— Но и не отрицал, — ее губы на миг растянулись в улыбке. — Спокойной ночи.

В эту ночь Ник действительно спал спокойно, и впервые за долгие годы наконец выспался.

Глава 13. Не надежда, а проклятие