Его Величество Авианосец

А ничего. Только полупрозрачные и отсвечивающие сейчас глянцевитостью полированного пластика плафоны, торчащие по всему потолку на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Чередующиеся с квадратами белой плитки – даже стыков не видать.

У них на «Рональде Рейгане», конечно, теплицы нет – её заменяет биосад с голопроекционными изображениями на стенах, предназначенный «для снятия стресса от долгого нахождения в замкнутом пространстве». Но освещение там… В-принципе, такое же.

Просто плафоны у них желтовато-оранжевые, а не голубые, как здесь.

Другой цвет солнца?.. Да и … с ним.

– Сержант Траубе. Что там у вас? – голос лейтенанта дрогнул. Билл насторожился.

– Студень, сэр! Вот: смотрите! – очевидно, сержант приблизил камеру с прожектором к тому, что он называл студнем, и который, по идее, давно должен был кто-то найти: доктор утверждал, что этого добра там как минимум десятки тонн…

Рассеянного «кучками» по всему кораблю.

Билл и сам отщёлкнул на предплечьи рамку псевдоэкрана, и приказал:

– Вачовски, Клёве. Стоять и смотреть. – толстыми сосисками-пальцами было трудно выбрать канал Траубе, но Биллу это удалось.

Возникло изображение с камеры сержанта.

Чёрт!

Действительно – студень. Зелёный, прозрачный. Ну, вернее – полупрозрачный. Потому что пол, на котором лежит довольно крупная – с добрый аквариум объёмом – куча, видно плохо. Траубе уж расстарался: обошёл с трёх сторон, и приблизил камеру, нагнувшись:

– Вам видно, сэр?

– Видно, сержант. Ни в коем случае не прикасайтесь к куче. Ничем. Даже подошвами. Вернее – особенно – подошвами. – и, обращаясь к доку, – Доктор Мангеймер. Как нам отобрать пробу… э-э… Безопасным способом?

Док не подвёл:

– У вас есть пинцеты. Ну, те, длинные. Нужно постараться зацепить кусочек, и засунуть в контейнер. Только – так, чтобы оно не оказалось на наружной поверхности. Пинцет придётся бросить – там же, рядом с кучей. Контейнер – завинтить. Задача ясна?

– Так точно, сэр. Ясна. Траубе. Кто у вас самый… Ловкий?

«Ловким» обозначили рядового Халикова. И верно: сухопарый, ловкий, юркий, в спарринге он даже для Мвембы представлял серьёзную опасность – мог ударить, и словно раствориться в воздухе!.. А уж поймать себя в могучие клещи-захваты не давал никому.

Наблюдая, как рядовой аккуратно, даже несмотря на чёртовы негнущиеся сосиски, в которые превращал пальцы неуклюжий скафандр, запихивает приличный кусок в контейнер, Билл мысленно скрестил пальцы.

Но ни при отделении части студня, ни после завинчивания крышки ничего не случилось… Ф-фу… Ф-фу?..

– Клёве. Вачовски. Выдвигаемся. – Билл убедился, что неприятностей от студня, вроде, пока ждать не надо. Лейтенант же не препятствовал тому, что некоторые группы тоже приостановили работу, чтоб посмотреть – а что: грамотно. Торопиться им некуда. А Бойцы должны знать, с чем им придётся иметь дело.

Ну вот и посмотрели. И выяснили.

Студень поколыхался, конечно, когда Халиков ткнул в него пинцет, но… Не «отреагировал агрессивно». А правильней сказать – вообще никак!

После теплицы группе Хинца попались какие-то склады – на стеллажах оказались разложены непонятные детали. Под каждой на полке имелась надпись – очевидно, характеризующая ту деталь, или запчасть, что ждала своей участи, когда-то, возможно, завёрнутая в промасленную бумагу, а сейчас тускло поблёскивающую стальными или алюминиевыми полуокислившимися боками.

Группе Мвембы попались и вообще – холодильные камеры-установки. В которых, вероятно, когда-то хранились продукты. Вот только сейчас на полках и в клетушках-камерах не осталось ни крошечки…

Отделение Петровского вышло к двигательному отсеку. Ну и ничем, судя по изображению, он от машинного отделения «Рональда Рейгана» не отличался. Кроме размеров. Всё верно: даже наружные элементы движков, «чертовски», по словам дока, похожи.

Когда прошло четыре часа, отведённых командованием на первичную разведку, у Билла (Да наверняка и у остальных тренированных качков!) ноги в ботинках с магнитными присосками, несмотря на отсутствие тяготения на чужаке, тряслись, как осиновый лист. А «пейзажи» и «техногенные чудеса», проплывавшие мимо, воспринимались, как, скорее, привычный интерьер, чем действительно – как чужие чудеса.

Поэтому приказ возвращаться все восприняли с заметным облегчением.

Билл знал, конечно, что записи всего того, что они наснимали, и пробы того, что «соскребли» или запихали в контейнеры, будут тщательнейшим образом изучать. Специалисты. (Хотя какие, к чертям собачьим, могут быть специалисты – по ксеноморфным тварям и чужим аппаратам!) Лучшие. Вернее – лучшие из тех, что есть у них, на Авианосце.

И только тогда, когда этим светилам всё станет более-менее понятно, и состоится следующая разведка. Если руководство в лице генерала Шемппа признает продолжение её безопасным.

Однако он чёрной завистью завидовал взводу Нгуена Квоха – те так и остались сегодня в невостребованном резерве…