Его волчица. Я тебя приручу

Первое время хочу скрыть, что я очнулась, и полюбоваться резкими чертами лица и мускулистым телом, но не тут-то было. Кажется, он точно так же реагирует на меня, как и я на него, мы чувствуем друг от друга.

– Как ты? – спрашивает он глухо, опускаясь передо мной на корточки, и помогает мне сесть, укрывая своей курткой. Он так спокоен внешне, но меня обмануть не может. Ядовитая ярость бушует у него внутри, подталкивая к необдуманным действиям. 

А вдруг он убьет Диану? Я не знаю, на что он способен. Я должна удержать его здесь на всю ночь, чтобы он остыл и успокоился.

«Конечно, – подзуживает тихий внутренний голос, а может, и проснувшаяся волчица подает голос, – давай убеждай себя, что беспокоишься о жизни какой-то мелкой шлюшки, заявившей права на твоего мужчину».

Что? Что это такое сейчас промелькнуло у меня в голове? Как я назвала Демьяна? Невероятно. Хмурясь, я делаю вид, что занята складками на куртке, которые непременно нужно расправить, пока Демьян не ловит мои руки за запястья и настойчиво не отрывает их от несчастной одежды, заставляя обратить на себя внимание. 

– Ты ответишь или нет? 

Естественно, он не даст мне отмалчиваться. Потребует своего с безжалостностью, которая у него в крови. В темноте ощущения усиливаются, и даже малейшее касание вызывает неожиданное возбуждение. Господи, только не это, только не сейчас... Он чертовки зол и явно нацелен на разговор, а я могу только мечтать, чтобы грубые пальцы заскользили по коже, лаская ее. Я хочу жестокости и нежности одновременно, снова ощутить Демьяна в себе, снова попробовать на вкус опасное удовольствие отдаваться ему, потому что тот первый раз – это слишком мало.   

Приложив усилие, чтобы справиться с дрожью и не показать своих желаний, отделываюсь коротким «да». Но разве можно было ожидать от Демьяна, что он удовлетворится таким ответом? 

– Если ты не против, я проверю, – говорит он и без промедления протягивает руки и обхватывает мою спину, не давая даже опомниться или возразить. Его горячие ладони скользят по совершенно гладкой регенерировавшей коже, а я, замерев от неожиданности, даже не обращаю внимания, что защита в виде куртки исчезла и я сижу перед Демьяном совершенно обнаженная. 

И если после ожога в его глазах я видела только страх и тревогу, то теперь в них буйствует яркое непримиримое пламя. 

Уже пора перестать ощупывать меня, он явно убедился в том, что я исцелилась, но руки продолжают свое незамысловатое путешествие, выводят узоры, и наконец Демьян подхватывает меня и сажает верхом себе на колени. 

У меня было время отстраниться и убежать, я могла оттолкнуть его и даже попробовать одолеть силой, но отчего-то я вдруг превратилась в безвольную куклу, позволяющую делать с собой всё что заблагорассудится.

Мне нет никакого оправдания, и я потом сгрызу себя сожалениями, но пока тихо замираю в объятиях этого сложного многогранного мужчины, моего врага и любимого одновременно.

Тону в черных глубинах его глаз, чувствую обжигающий жар и волны возбуждения, растекающиеся по телу, собственную бурлящую кровь. Но что самое приятное, никакой волчицы, ни единого следа. Возможно, она оправляется от регенерации, но я с триумфом приветствую полный контроль над своим человеческим телом. 

Оно мое. И я хочу отдать его в безраздельное пользование Демьяну.

И уже тянусь к нему губами, когда он вдруг немного отстраняется и хрипло предупреждает:

– На этот раз ты не скажешь, что это голый инстинкт. Ты отдашься мне добровольно и без упреков после.

– Так важно обсуждать этой сейчас? – со стоном выражаю я недовольство.

– Мне важно. Я хочу, чтобы ты полностью осознавала, что делаешь.

– Ты сейчас всё портишь! Портишь этот момент!

– Нет, моя сладкая, наоборот, я хочу сделать его незабываемым. Но на своих условиях.

Чтобы сломить мое сопротивление, он начинает медленно целовать мне плечо, прокладывая дорожку к шее, покусывая мочку уха, но так невесомо и неторопливо, что хочется яростно вцепиться в него когтями и заставить действовать активнее. Он нужен мне. Но я не готова это признать. 

– Всегда твои условия, только твои.

– Не хочу больше слышать, как ты называешь меня скотиной.

– Я назову тебя так, если ты не дашь мне того, что я хочу!

Желание уже как разъяренный зверь, не похожее ни на что, что я испытывала прежде, буквально выкручивающее мне жилы, болезненное и изматывающее. Оно поглощает меня и лишает разума. Как он может быть таким хладнокровным и вести морализаторские беседы!

– Обещаю, не назову! – всхлипываю я, выгибаясь дугой в руках Демьяна.

Он с довольным смешком впивается пальцами мне в ягодицы, насаживая мое тело себе на бедра. Но вот только его джинсы мешают ощутить то, что мне так необходимо. Каким-то магическим образом Демьян приобрел надо мной такую сильную власть, что невозможно сопротивляться. Он творит что-то невообразимое с моими инстинктами, просто оказываясь рядом.