Его волчица. Я тебя приручу

Может быть, потребовать у Демьяна в обмен на мою кровь переговоров между ним и вожаком стаи оборотней? Адам – резкий, грубоватый лидер, но и разумный, способный побороть горячность и принять верное решение.

Правда, он изгнал меня, но об этом стараюсь не думать, иначе обида душит до слез. Демьян же хитрый, изворотливый, но бесконечно преданный своим людям. Им бы объединить усилия, забыть о жертвах противостояния и обратить свой взор на истинного виновника всех событий – на профессора Вежбицки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Неужели они не видят, что это он стал первопричиной всех бед для обеих стай? Если обе группы уничтожат друг друга, он только выиграет. Оборотней для своих исследований он всегда найдет. Йоланта рассказала мне, что их тысячи по всему миру. А если сгинут результаты неудачных экспериментов, то Вежбицки только вздохнет с облегчением.

Нельзя дать ему уйти от ответственности за бесчеловечную жестокость, которую он совершил. И хотя он спас всех этих людей и, возможно, даже руководствовался благими намерениями, сотворил истинное зло. Он просто продлил их агонию и заставил страдать, боясь, что каждый новый день станет последним, жить в разлуке с родными и прятаться ото всех.

Я так уверилась в своих рассуждениях, что почти готова была высказать их Демьяну, хотя всё во мне восставало, когда я просто видела его. Не могла представить, что буду с ним разговаривать. Рот словно набивался ватой, тело деревенело, я реагировала на него пышущей злобой, ненавистью, иссушающим страхом.

Он до жути пугал, человек, который меня уничтожил. Я искренне порой желала ему смерти, но он, как тот самый живучий таракан, единственный из всех получил какое-то особое исцеление. Ничто его не брало.

И даже кровь моя не была ему нужна, хотя он исправно получал свою порцию, чтобы не порождать вопросы среди своих людей.

Демьян рассказал мне о своем отличии от других членов группы в очередном порыве слепого доверия, в попытке вызвать у меня ответную откровенность.

Я же выслушала и, как обычно, промолчала, но понимала, что у меня в руках некий рычаг давления, что могу шантажировать его, если расскажу всем об его отличии от основной стаи.

Но закулисные игры не для меня. И я слишком труслива для открытого противостояния. Да и не хватало сил, чтобы продумывать подобные шаги.

Мне бы справиться со своей второй сущностью, всё чаще заявляющей о себе. Я не могла спать, не могла нормально есть, меня беспокоило постоянное шевеление под кожей, настоящий зуд, как будто изнутри оболочку прорывает мех, пальцы кололо – когти так и норовили разодрать кожу и выпростаться наружу. Моя волчица хотела на свободу, ей жизненно необходимо было бегать по лесу, ловить дичь, выть на луну. Ее потребности становились моими, и я была словно дикий загнанный зверь в ловушке, мысли которого путаются и становятся примитивными.

Я была зверем и что-то там рассуждала о спасении человечества, тогда как волчица бесилась из-за иголок, воткнутых мне под кожу, и потери крови. Чувствовала, что она не выдерживает и готовится дать отпор, что ее терпение на исходе, и она не будет позволять долго издеваться над собой. Я обязана была сообщить о своем состоянии Демьяну, иначе неминуемо пришлось бы встретиться с последствиями, и я боялась, что не смогу выдержать гнет вины, когда кого-нибудь растерзаю или причиню боль. А вдруг я наброшусь на ребенка? Покалечу кого-то? В ответ меня просто-напросто забьют с особенной жестокостью, наплевав на мою ценность.

Если, если, если… Вопросы и предположения мучили меня, изводили мой мозг.

И, конечно же, мое состояние не осталось незамеченным для Демьяна. Как лидер стаи, он наблюдал за мной, за своей пленницей и невольной спасительницей.

Как же я ненавидела его сейчас! Казалось, что с каждой минутой ненависть возрастает в геометрической прогрессии и грозит затопить меня. Я всегда была миролюбивым, добрым и спокойным человеком, и подобные агрессивные чувства были для меня в новинку.

Они ощущались как инородное тело, от которого хотелось избавиться. Были похожи на раковую опухоль, запустившую по всему телу метастазы. Как ни пытайся, не выкорчевать из себя, не уничтожить и не вылечить никакими лекарствами. Я безнадежно больна своей ненавистью. Этот недуг точит меня изнутри и делает другим человеком. В какой-то степени я стала похожа на всех людей вокруг, заболев неизлечимой ненавистью.

Отдала бы всё, лишь бы избавиться от нее. Но если раньше я легко подавляла свои эмоции, сдавалась и подчинялась, в виду своей мягкости шла у кого-то на поводу, то теперь волчица не позволяла костру ненависти потухнуть. Внутри меня горел самый настоящий вечный огонь, направленный на Демьяна.