Его волшебное прикосновение

— За то, что ты такой, какой ты есть. И за мое освобождение, возможно, я не смогу быть такой женой, о которой ты мечтал. Но я буду стараться изо всех сил.

— Тогда для начала постарайся поверить, что ты нужна мне именно такой, какая ты есть. Ты больше того, о чем я мог мечтать.

От наплыва чувств у нее перехватило горло, она глубже погрузила пальцы в его густые кудри, а он поцеловал ее запястье.

— Джеймс!

— Поехали, — произнес он коротко, отступил назад и вскочил в седло. — Моя леди, вы меня искушаете сверх всякой меры!..

Усадьба Найтхед была расположена всего в трех милях от замка Блэкберн. Это расстояние они покрыли слишком быстро, по мнению Селины. Пришло время расстаться.

— Я буду считать минуты, приближающие завтрашний день!

— Я тоже, — откликнулась Селина, и ее сердце опять неудержимо заколотилось в груди.

Он взглянул на небо, соскочил с коня и снял Селину с седла.

— А теперь иди в дом, мое сокровище, и позволь мне остаться сильным, чтобы меньше страдать сегодня ночью.

Он отступил на шаг и вытянул вперед руку ладонью вверх. Селина прижала свою ладонь к протянутой ладони Джеймса. Их пальцы переплелись.

— Навсегда вместе! — проговорил он, и голубоватый лунный свет задержался на его лице, на губах, изогнутых в пленительной чувственной улыбке.

— Навсегда вместе! — повторила она.

Нет на свете справедливости! Мрачные мысли бродили в голове Мери Годвин, которая прижалась лицом к стеклу окошка в маленьком чулане на втором этаже, что выходило на подъездную аллею. На какой-то миг она увидела высокую мужественную фигуру Джеймса, затем он исчез из виду, скрывшись в тени подъезда вместе с Селиной.

Он, конечно, сейчас целует ее, ласкает ее груди. Надо же было, чтобы такой мужчина выбрал для своей постели это глупое ничтожество, Селину!..

Дверь захлопнулась, и Мери затаилась, прислушиваясь к шагам на лестнице. Наконец эти шаги стали слышны совсем рядом, а потом удалились в сторону спальни Селины. Завтра она уйдет в его дом, в его постель…

Вот так Кастербридж выполнил свое обещание доставить цыпленочка домой. Будь проклято имя Кастербридж! Будь проклято имя Сент-Джайлс! Френсис… Она не могла думать о нем без злобного ликования. Не только сам он скончался, умерла и его святоша-супруга, эта стерва, которую Френсис выбрал в жены вместо нее, Мери Годвин.

Что-то заставило ее повернуться к окну: в темноте мелькнула тень. Какой-то мужчина подбирался к особняку, который, как считала Мери, принадлежал ей и только ей. Мери еще плотнее прильнула к оконному стеклу, вглядываясь во мрак. Человек вышел из тени на освещенное луной пространство — это был Джеймс Иглтон, граф Иглтон, как только что объявил титул его дядя. Он, видно, возвращается, чтобы тайно проникнуть в спальню Селины! Но тот быстро пошел вокруг дома. Панический страх охватил Мери: это ведь сын Френсиса! Следовало ожидать, что отец расскажет сыну все, что ему известно о тех драгоценностях. А что ему было известно? Дариус слишком уж слепо верил, что Френсису известно не больше того, что он сам подслушал в покоях старой леди Кастербридж.

Натыкаясь на дорожные сундуки и какие-то узлы, сваленные в кучу вещи, Мери Годвин добралась до двери, бесшумно отворила ее, дошла, осторожно ступая, до внутренней лестницы и начала спускаться вниз.

Глава двадцать пятая

— Да, когда он в последний раз влезал тайком в окошко коровника, размеры его тела были гораздо меньше! Потирая ушибленное плечо, Джеймс спустился вниз по железному коробу стока и оказался среди глубоких каменных лоханей. Затем он прокрался через холодную кладовую, где пахло прокисшим молоком, и очутился в коридоре, куда выходили двери склада посуды, кладовых для хранения дичи, мясных припасов и рыбы, нескольких чуланов.

Джеймс двигался с уверенностью человека, хорошо знакомого со всеми этими помещениями под главной лестницей замка. В далекие времена детства он много часов проводил во владениях старшего повара, который был грозой для своих подручных, но всячески баловал маленького Сент-Джайлса. Ему понадобилось лишь несколько минут, чтобы достичь лестницы, ведущей наверх к цели его поиска. Подходя к библиотеке, он замедлил шаги и немного выждал, прислушиваясь к молчанию старого дома. Где-то у него над головой в своей постели лежала Селина. Его Селина. Он был готов держать пари, что ее глаза сейчас широко открыты и устремлены в пространство. То же будет и с ним — до самого утра. Он улыбнулся и вошел в библиотеку.

Действовать предстояло быстро и совершенно бесшумно. Если бы дядя по собственной инициативе не предложил, чтобы Селина задержалась в его доме после отъезда родителей, Джеймсу не пришло бы в голову уже этой ночью продолжить поиск сокровища. Он планировал отложить это до той поры, когда после свадьбы получит беспрепятственный и неограниченный доступ в Найтхед. Однако уже садясь в седло, чтобы отправиться в Блэкберн, он понял, что не устоит перед искушением.