Его звезда

Серьезный, без паники в глазах, собранный. Он как маяк в бушующем море, я ориентировалась только на него и на его спокойствие. Сколько по времени длилась эта мука под названием роды, не знаю. Но когда услышала первый писк сына, приподнимаюсь из последних сил.

Красно-синюший какой-то. Для кого-то, наверное, страшненький. Для меня он тоже выглядит как инопланетянин. Растерянно перевожу взгляд на Эмина. Он весь мокрый, волосы прилипли ко лбу, губы искусаны до крови, но смотрит на сына с восторгом и каким-то трепетом. Кажется, ему это чудо нравится.

Акушерка подходит к нам с этим пупсиком, который совсем не похож на милых младенцев с картинок из интернета и плакатов детских товаров. Кладет ребенка мне на грудь. Чувствую себя совсем дурой, боюсь даже притронуться к этой крохе.

На меня устремлен мутный взгляд непонятного какого цвета глаз. Он смотрит очень внимательно, нахмурив свои бровки. Волосики на голове черные, их много, настоящая грива с рождения. Чмокает губами, что-то ищет, крутит головой, кряхтит. Испуганно смотрю на Эмина, словно он знал, что нужно этому человечку. Судя по его уставшей, но счастливой улыбке, он знал. Даже не хочу узнавать откуда.



— Приложи его к груди, — голос у него сипит, а глаза почему-то мокрые. Переключаю внимание на сына, осторожно поворачиваю его к груди. Маленький ротик сразу находит сосок. Смешно сопит и пытается что-то насосать, пухлые щеки двигаются в такт рту.

Чувствую, как Эмин вздыхает, кладет голову мне на плечо и целует его. А я не могу отвести глаз от личика сына, с каждой секундой влюбляясь в него все больше и больше. У нас с ним, конечно, любовь возникла не с первого взгляда, как и с его папочкой, но буду любить этих двоих до последнего вздоха. Любить своих дорогих мальчиков.

38 глава

Эмин

Смотрю на экран телефона, улыбаюсь. Стелла тоже улыбается по ту сторону, показывая мне спящего сына по видеозвонку. Я сейчас не с ними, не рядом. Не хотел никуда ехать, но бизнес требовал мое внимание. Еще пришлось уехать в Питер на три дня. К выписке вернусь. Об этом Стелла знала.

Моя семья. Семья. Жена и сын. Пока двое. Самых любимых человека, ради которых я луну с неба достану, если потребуют. Как я раньше жил без них? Жил ли? Наверное, нет. Больше существовал.

— Я люблю тебя… — тихо, чтобы не разбудить сына, признается мне Стелла, с какой-то блаженной улыбкой. Нежная. Любимая. Самая-самая…

-Я тебя тоже. И его.

— Спасибо. За него.

— Моя роль невелика. Это ты у меня большая молодец! — я горжусь своей женой.

Не планировал с ней идти в родзал, но как-то все само получилось, что оказался рядом. Потом, когда она до мяса раздирала мне руку, понял, какая Стелла у меня сильная, насколько я беспомощен, ничем ей не мог помочь. Наверное, из всех присутствующих самым бесполезным человеком был я. Но когда увидел первый раз сына. Такого маленького, беззащитного — не пожалел об этой минуте. Эти воспоминания будут со мною навсегда. О них я никому не собираюсь рассказывать.

— Эмин!

— М?

— Я тут просматривала в календаре дни ангела…

— Стелла…мы ж по поводу религии уже говорили. Я не против присутствия христианства, но акцент все же будет делаться на ислам.

— Я не об этом. Имя. Наш мальчик все еще без имени.

— Я слушаю.

— Илья.

— Илья? — тру переносицу, не очень понимая, как трактовать это имя.

— По документам он будет Ильяс, уже глянула ваши имена, есть такое имя. Для меня будет Ильюшка.

— Мне нравится. Я ж говорил, что ты придумаешь компромисс.

— И еще, пока ты в хорошем настроении.

— Я всегда в хорошем настроении.

— Сергей женится.

— Опять этот Сергей! Послушай, Стелла, я ему уже сказал «спасибо», что оказался рядом, довез, подстраховал. Молодец, но на этом все!

— Эмин… — смотрит на меня большими глазами милейшего котенка, сложно сказать «нет», но я наскребываю остатки своей твердости, произношу сухим голосом:

— Букет цветов и подарок. Все. Никакого личного присутствия.

— Ты необоснованно ревнуешь! — улыбается, я в ответ улыбаюсь, но в корне с нею не согласен.

Этот Сергей все еще неровно дышит в ее сторону, она предпочитает не замечать его тоскующие взгляды. И женится, скорей всего, чтобы забыть Стеллу.

— Ложись спать, уже поздно.

— Ты скучаешь?

— Очень. Считаю дни-минуты, когда окажусь рядом с вами.

— Ты знаешь, как я тебя люблю?

— Нет, — смеюсь, ложась на спину.

— Я люблю тебя.

— Люблю. Спокойной ночи, мои! — Стелла сонно улыбается, нажимает отбой. Я тереблю кулон на шеи, смотря в окно, за которым темно, поднимаю его и целую, как фанатик святыню. Для меня святыня — моя семья.

* * *

Эта выписка была не такая, как у Амины с Пашей. Не такая помпезная, красивая, с толпой родственников и чужих мне людей. Главное то, что я тогда был совершенно равнодушен к происходящему вокруг.