Эгоист

Мой мобильный телефон запрыгал на барной стойке. Это была Эмери. Она звонила уже третий раз. И третий раз я не ответил на звонок.

– Снова не собираешься отвечать? – спросил Роман.

– А смысл? – тупо пробормотал я.

– А как насчет того, чтобы успокоить леди, чтобы она могла сегодня спокойно заснуть? Ты-то сам точно вырубишься к пяти часам, мерзавец эгоистичный. – Роман сделал глоток пива и поставил кружку на барную стойку. – Она тебя любит. Разберись с этим.

– С чем разбираться. Все кончено.

– О чем ты говоришь? Не будь идиотом. Я же вижу, это первая женщина за всю твою жизнь, в которую ты по-настоящему влюбился. Как долго мы с тобой уже дружим?

– Наверное, слишком долго, если ты позволяешь себе читать мне нравоучения.

– Помнишь, что я тебе сказал тогда в церкви перед тем, как ты женился на Алексе?

В том состоянии, в котором я пребывал, вся моя жизнь была как в тумане, но утро того злосчастного дня я помнил предельно ясно, до малейших деталей. Я с тех пор много раз вспоминал, как Роман совал мне ключи от машины. «Машина на заднем дворе, на тот случай, если захочешь по-тихому смыться», – сказал он мне тогда. А когда я напомнил ему, что Алекса ждет ребенка от меня и что я поступаю правильно, он выругался: «На фиг такие правильные поступки».

Бармен принес мой виски, и потому что я никак не мог стереть из памяти кусок жизни, который не желал помнить, я тут же залпом выпил полстакана.

Потом я повернулся взглянуть на Романа – точнее, на двух Романов.

– Ты никогда не напоминал мне о том разговоре.

Он покачал головой:

– Никогда. И не собираюсь, даже если ты, придурок, опять не последуешь моему совету и не разберешься в своих чувствах к Эмери. Неблагодарное это занятие, говорить людям в лицо, что они делают неправильный выбор.

– Иногда решение принимается под давлением обстоятельств.

Роман ухмыльнулся.

– Это просто отмазка, и ты прекрасно это знаешь. – Он замолчал. – Помнишь Нэнси Ирвин?

Мне потребовалась целая минута, чтобы покопаться в глубинах моего промаринованного алкоголем мозга.

– Та девчонка, с ветрянкой?

Он отсалютовал мне своим пивом:

– Она самая.

– А что с ней такого?

– Помнишь договор, который мы с тобой заключили, о том, что никогда не будем крутить шуры-муры с одной и той же девчонкой?

– Конечно.

– Так вот, после того, как ты переедешь в Атланту и оставишь Эмери с разбитым сердцем, потому что слишком тупой, чтобы сообразить, как выйти из положения, я буду с ней рядом и утешу ее – помимо всего прочего. И договор мне уже не помешает. А ты как думал? За глупость надо платить.

– Иди ты…

– А тебе-то что? Она для тебя всего лишь очередная телка, с которой ты развлекался. Не стоящая твоего беспокойства.

Словно по заказу на экране высветилось имя Эмери, показывая, что пришло от нее сообщение. Я схватил одной рукой телефон, второй стакан и вскочил из-за стойки.

Еле держась на ногах, я качнулся в сторону друга.

– Пошел ты.

С этими словами я рванул к выходу.

Глава 41

Дрю

Если бы я только мог вскрыть черепную коробку и вытащить оттуда эти маленькие барабаны, которые постоянно стучали у меня в голове, то у меня, может, и был бы шанс встать с этого дивана.

Просто чудо, черт побери, что я вообще успел на самолет. Этого бы не произошло, если бы не Роман, который вытащил мой полуживой труп, страдающий от дикого похмелья, из гостиничного номера в шесть утра.

Сейчас уже полдень. Я целый час дома и наконец набрался мужества, чтобы ответить на сообщение Эмери. Мужества? Блин! Опять я вру! Но что ж, не в первый раз и, конечно, не в последний.

Дрю: Прости за вчерашний вечер. Я отвратительно себя чувствовал. Пищевое отравление. Видимо, суши были несвежие.

Сразу же по экрану побежали крошечные точки.

Эмери: Рада, что с тобой все в порядке. Я беспокоилась. Как все прошло в суде?

Признать правду означало искать решение проблемы, а я еще не был к этому готов.

Дрю: Судья отложил вынесение решения до следующей недели.

Эмери: Печально. Впрочем, может, это и к лучшему. Значит, он действительно хочет во всем разобраться.

Как я могу быть такой скотиной, когда она изо всех сил старается поддерживать у меня позитивный настрой.

Дрю: Может, и так.

Эмери: Когда вернешься?

Именно в тот момент я почувствовал себя полным дерьмом. Одно дело пока не говорить ей о решении суда. В своем сознании я мог оправдать это тем, что не хотел расстраивать ее, но сидеть в своей квартире несколькими этажами выше и нагло врать ей, когда она, возможно, находилась внизу в офисе и принимала звонки моих клиентов… это означало быть законченным трусом.