Эгоист

— Не будем пороть горячку, — покачал я головой, хотя на самом деле мои руки чесались даже больше, чем у Макса. Но у кого-то же должна быть «холодная» голова… — Правильнее будет исключить любую возможность контакта с ним в будущем.

— И что ты предлагаешь? Прятаться по подвалам?! — вспылил Лёха. — Я не собираюсь шарахаться по углам, чтобы удержаться от желания расквасить ему рожу!

Ну примерно такой реакции я и ожидал…

Макс шмыгнул носом и испарился из комнаты. Я недоумённо смотрел ему вслед, а после перевёл взгляд на таких же растерянных парней. О том, что Макс таскался в винный погреб, я понял после, когда он приволок с собой несколько бутылок с разноцветным содержимым.

Я сам не заметил, как оказался пьян. Не в дым, но окружающая обстановка как-то неестественно меняла угол наклона, хотя я сидел на диване неподвижно. Я подозрительно покосился на изрядно подпитого Макса, который теперь довольно щурился, словно кот, нализавшийся сметаны. Когда-нибудь он выхватит от меня лещей за свой дар незаметно спаивать меня!

Впрочем, сейчас я не имел ничего против. Более того, руки сами тянулись за добавкой, стоило опустеть очередной стеклотаре. Ещё через пару минут мы напрочь забыли о том, почему все в драбадан, и я почувствовал привычную тягу к приключениям. Уже собирался озвучить предложение по перенесению вечеринки куда-нибудь за пределы дома, когда в комнату медленно вплыла Ксюша. По мере приближения её лицо всё больше вытягивалось от удивления, пока она не остановила взгляд на столе с пустыми бутылками, и её глаза не стали похожи на блюдца.

— О, какие люди! — добродушно улыбнулся моей девушке Егор. — Присоединяйся!

Я на корню задушил глухое раздражение.

— Пожалуй, воздержусь, — мрачно ответила девушка и перевела свой взгляд на меня.

В принципе, я, словно примерный семьянин, был готов к тому, чтобы выслушать её недовольство, но она лишь подошла ближе и погладила меня по голове.

— Мне нужно вернуться домой, — тихо произнесла она, наклонившись.

На задворках заспиртованного сознания мелькнула мысль о том, что у неё действительно проблемы в семье, и я нахмурился.

— Останься со мной. — Я обхватил руками её талию, позволив пустой бутылке выскользнуть из рук. Звук удара заглушил тёмно-коричневый персидский ковёр. — Уже темно, тебе лучше не ехать одной.

Ксюша прикусила губы, явно сдерживая смех.

— Вообще-то, сейчас почти два дня, так что вполне светло для меня.

Я озадаченно поскрёб макушку: раньше мы никогда днём не бухали, поэтому не удивительно, что мозг автоматически решил, что за окном ночь.

— Если будет нужна помощь — позвони, — серьёзно сказал я.

Ради неё я готов был даже нетрезвым сесть за руль.

Девушка утвердительно кивнула и потянулась к моим губам, хотя от меня пахло далеко не фиалками, при этом даже не поморщившись. И я вполне себе оценил это действие.

— Когда протрезвею, позову тебя замуж, — пробормотал я, нехотя выпуская её из своих рук.

Ксюша закатила глаза.

— Вообще-то, я никогда не делаю исключений, но ради тебя, так и быть, завтра сделаю вид, что ничего подобного не слышала, — печально улыбнулась она и направилась к выходу.

— Оставь на себе мою футболку, — крикнул я вслед.

Тот факт, что на ней надета моя вещь, нехило возбуждал меня, даже если при этом я не видел самой девушки. Это как если бы я всё равно был рядом с ней.

Повернувшись, я наткнулся на скептический взгляд парней.

— Меня одного блевать тянет? — спросил Лёха.

— Пожалуй, меня тоже немного, — поддакнул Макс.

Я накатил очередную порцию обжигающей жидкости, из-за которой частично утратил способность связно мыслить, и только поэтому не заехал обоим по морде.

Голова пошла кругом, и я завалился боком на диван. Не знаю, сколько так провалялся — в пьяном угаре время идёт несколько иначе — но чья-то рука упорно начала тормошить меня за плечо.

— Эй, ты живой? — спросил Костян.

Свою упитую тушку я поднял в вертикальное положение чисто на автомате.

— Вроде, но мозг уже не функционирует, — вяло ответил другу.

Сфокусировав взгляд, я уставился на Егора, который пытался раскочегарить Лёху.

— Вставай, Лёха, там Макс ещё водки принёс, — последовала от него команда.

Лёха наугад махнул рукой.

— Бля, отъебись от меня, мне так плохо, я ща вымру…

Я хмыкнул, Костян громко заржал. С горем пополам Егору удалось вернуть Лёху в строй, и вот мы снова тянем из бутылок жидкость, на этот раз янтарного цвета.

Костян нетвёрдой походкой заковылял к камину, расположившему у стены напротив, и, стянув с полки большую ракушку, приложил её к уху.

— Кажется, работает. — Он вернулся обратно, плюхнулся на диван и протянул ракушку Лёхе. — Послушай море.

Тот хмуро уставился на протянутую руку.

— Я не собираюсь брать грёбаную ракушку, чтобы услышать океан. Если он хочет мне что-то сказать, пусть говорит в лицо, воды кусок!

Переглянувшись, мы с парнями заржали.

— Знаешь, кому-то достались глаза от мамы, нос от папы, брови от бабушки, — философски протянул я, почувствовав, что трезвею. — А тебе досталась кора головного мозга от дуба…

Парни вновь заржали и потянулись к последним уцелевшим бутылкам…