Егор Гайдар

После этого совещания заместитель Немцова, человек старой советской закалки Иван Скляров, предложил Борису отблагодарить Егора – всего-то бутылкой арзамасской (то есть из родовых гайдаровских мест) водки, двумя банками черной икры и матрешками. Классический советский набор с изъявлением благодарности за правильное решение вопроса. Немцов вспоминал:

«Вот со всем, что бог послал, поднялся я к Егору Тимуровичу: “Можно к Егору Тимуровичу?” – “А что такое?” – “Ну, я ему кое-что забыл передать”. Открывается дверь, я захожу: “Вот, Егор Тимурович, спасибо вам большое”. Он покрылся пятнами, он топал ногами, он на меня кричал, он меня выгнал в конце концов. Со всем: с водкой, с икрой, со всей программой. Я уже не помню, как кубарем свалился с 5-го этажа (здания на Старой площади. – А. К., Б. М.), наорал на Склярова. Это к вопросу о честности…»

…Да, но это ведь Гайдар Егор Тимурович. Для которого «финансовая прозрачность» – чуть ли не символ веры. Для которого моральная чистоплотность – не лозунг, а вшитая в мозг программа, которая работает на уровне подкорки и семейного завета. Он, например, запретил в своей приемной принимать любые подарки, вообще любые – хоть авторучку. Однако же не из одних Гайдаров состоит и аппарат правительства, и депутатский корпус, и вообще бюрократия в целом.

Одним словом, выбранный вариант чековой приватизации, когда любой человек – хоть в метро, хоть на улице – мог продать свой ваучер кому угодно, открывал перед племенем Остапов Бендеров просто золотую эру. Нагрели руки и чековые инвестиционные фонды, работавшие по принципу «финансовой пирамиды», и недобросовестные чиновники, подписывавшие за солидную мзду разнообразные «пакеты документов», и новые предприниматели, конечно, тоже. Появился целый класс людей, которые разбогатели, используя «дырки» в законодательной базе.

Так что и тут поневоле вспоминался план Явлинского. Идеальный, честный, искренний народный капитализм. «Сбережение» народных фабрик и заводов. Железный заслон на пути коррупции.

Чем же он не устраивал Гайдара?

Ну, прежде всего тем, что он не верил в этот путь. Он не верил, что «рабочий», социал-демократический капитализм в принципе может быть эффективным. Что завод, который «принадлежит рабочим» (или та же авторемонтная мастерская), с «нанятым менеджером», будет конкурентоспособен. Увы, не верил.

И здесь вспоминаются рассказы близко знавших его людей, знавших еще по даче в Дунине, о том, как он мог жестко спорить, как умел поставить на место даже мальчишек, своих ровесников, в споре: ведь он держал в голове тысячи цифр и фактов и всегда поражал своей ясной логикой. Мальчишек это невероятно злило.

Но поразительно, что таким же Гайдар остался и потом, во взрослом своем состоянии.

И Нечаев, и Уринсон рассказывают, как конфликтовали с Гайдаром по одному и тому же сценарию – выделить какое-то производство, какой-то завод или отрасль в «особую группу», дать им преференции, освободить от налогов, чтобы спасти и сохранить. Гайдар же доказывал, что это бессмысленно, что внеэкономическими методами нельзя спасти экономический субъект, что все лопнет и все равно разорится, – и всегда оказывался прав.

Однако главная причина того, почему Гайдар не пошел на «мягкий» и «плавный» сценарий приватизации, была в другом.

Это время – мягких и плавных переходов – было упущено еще при Горбачеве. Было им растрачено.

Сейчас – при Гайдаре – времени уже не было совсем. И мы сейчас с вами увидим, почему.

Глава седьмая. Человек на трибуне

Первая жесткая атака на Гайдара началась еще до января 1992 года. Исследователь 90-х Олег Мороз вспоминает:

«Точкой отсчета можно считать выступление вице-президента Александра Руцкого во время его поездки по оборонным предприятиям Сибири в начале этого месяца (в декабре 1991 года. – А. К., Б. М.). Как раз в ходе того турне, обрушившись на новое, лишь недавно сформированное правительство, он прилепил к нему нелепое словосочетание “ученые мальчики в розовых штанишках”. После оно на все лады бесчисленное число раз повторялось…

…Уже менее чем через две недели после ельцинского указа о либерализации цен – он начал действовать со 2 января – депутатские вожди и их единомышленники вслед за Руцким выступили с нападками на действия кабинета. Так, спикер ВС Руслан Хасбулатов “отметился” 13 января, заявив на встрече с делегацией итальянского сената, что Верховному Совету России следует “или предложить президенту сменить практически недееспособное правительство России, или, в соответствии с конституционным правом, самому сменить это правительство”. Нападки на кабинет спикер продолжил на заседании президиума ВС, состоявшемся в тот же день. “Создается очень безрадостное отношение к правительственной политике, – сказал Хасбулатов. – И какие-то выводы в организационном плане, безусловно, надо будет делать”».