Егор Гайдар

Московские власти запретили намеченные оппозицией митинг и шествие по Тверской. Несмотря на это, с утра на площади Белорусского вокзала стали собираться толпы народа, которые двинулись по направлению к центру. Возле метро “Маяковская” улица оказалась перегороженной рядами милиции и милицейскими автобусами. Переговоры демонстрантов со стражами порядка результатов не дали, и тогда участники шествия бросились на прорыв. Кордоны милиции были смяты…

Следующий милицейский кордон ожидал демонстрантов возле гостиницы “Минск”. Его преодолеть уже не удалось, оппозиционеры вынуждены были начать митинг прямо здесь. Зато с тыла со стороны Пушкинской площади прорыв осуществила еще одна группа “ветеранов”. Возглавлял этих “пенсионеров” небезызвестный генерал Альберт Макашов, который и в дальнейшем, включая октябрьские события 1993 года, был одним из самых активных участников уличных сражений. В тот раз его встретили на митинге как героя. В своей речи генерал, естественно, призывал собравшихся к борьбе за Великую Россию: “Ну-ка, матушка, встань с колен! Надо сделать последний шаг!” Часть демонстрантов переулками вышла на Арбатскую площадь и попыталась прорваться в Александровский сад уже с этой стороны, однако продвинулась лишь до здания Военторга. Впрочем, и на этот раз разрозненные группы манифестантов, опять-таки переулками и дворами, просочились дальше, к Библиотеке Ленина. Здесь снова начались переговоры с милицией. В конце концов милицейское начальство предоставило оппозиционерам автобус, который двумя рейсами свозил их представителей к могиле Неизвестного солдата и доставил обратно, что впоследствии дало им повод утверждать: дескать, несмотря на милицейские дубинки, своей цели они все-таки добились, то есть, можно сказать, одержали победу.

Уже тогда к митингующим и шествующим в колоннах антиправительственных демонстраций стали примешиваться профессиональные боевики, подчас прибывшие из неблизких краев. Они придавали всем этим митингам и демонстрациям дополнительный импульс агрессивности. Так, один из лидеров экстремистской организации “Возрождение” Валерий Скурлатов похвалялся позднее:

“Напомню, что наши бойцы стояли насмерть в Бендерах, мы были на острие прорывов 23 февраля 1992 года, мы под своим Андреевским стягом победили в схватке 1 мая 1993 года на Ленинском проспекте и до потолка заполнили свой штаб трофейными щитами, бронежилетами, дубинками и прочей омоновской амуницией, мы честно сражались и погибали 3 и 4 октября 1993 года в Останкино и у стен Дома Советов”.

Короче, все эти месяцы существовали группы “бойцов”, которых перебрасывали из Приднестровья (где в тот момент проходила гражданская война и было много оружия. – А. К., Б. М.) в Москву и которые активно участвовали в уличных боях, происходивших в российской столице в 1992–1993 годах, подчас одерживали победу над милицией и захватывали немалые “трофеи”».

Надо сказать, и Ельцин, и Гайдар напряженно ждали – какой будет реакция российских регионов на «жесткие, но необходимые реформы». Ждали массовых забастовок, ждали волнений и беспорядков. Однако – как писали в воспоминаниях потом и Гайдар, и другие члены кабинета – уровень массового протеста оказался значительно ниже, чем они предполагали.

Грубо говоря, людям было не до того.

А в Москве политизированные пенсионеры нашли своих лидеров и встали под красные знамена, под портреты Ленина и Сталина. Уж 20–30 тысяч демонстрантов, ненавидящих новые времена, тоскующих о советской власти, в огромной Москве можно было найти.

Их лидером стал Виктор Анпилов.

Покойный Виктор Иванович вообще был довольно интересной фигурой. Выпускник факультета журналистики МГУ, парень «с рабочей окраины», талантливый самородок, он страстно любил испанский язык и испанскую литературу, пробился в систему Гостелерадио, поехал собственным корреспондентом в Никарагуа. Виктор Анпилов был профессиональный «радийщик» и язык у него был подвешен совсем неплохо. Страстный человек, он искренне воспринял борьбу никарагуанских леваков против «американского империализма», прославлял особый кубинский путь, обожал Фиделя и Че Гевару.

Увидев, как устроены уличные митинги, уличные протесты в Никарагуа, Анпилов удачно и быстро перенес этот опыт на реалии пореформенной Москвы.

Из пенсионеров он лихо сколачивал «рабочие дружины», боевые десятки, рассылал гонцов по районам, умело печатал листовки, заводил толпу с полоборота, выплевывая в мегафон простые, понятные всем и каждому слоганы: «Банду Ельцина под суд!», «Грабежу России – нет» и пр. Потом к ним добавился и антисемитизм: «Чемодан. Вокзал. Израиль», ставшее классикой российского радикализма 90-х.

Надо сказать, сейчас отношение отечественной интеллигенции к подобным фигурам как-то изменилось. Потеплело. Они, мол, борются с авторитаризмом, выражают интересы народа, они – как «желтые жилеты» в Париже.

А тогда отношение было совсем не таким.

Потому что было реально страшно.