Егор Летов и группа «Гражданская оборона»

В это время Егор уже далеко уходит от практической политики и в феврале 2004 года делает следующее официальное заявление, инспирированное дракой, приведшей к человеческим жертвам, случившейся во время гастролей «ГО» на Урале: «Ко всем ура-националистическим движениям мы не имели и не имеем отношения самым решительным и активнейшим образом. Мы патриоты, но не нацисты.

Сыктывкар, 19 мая 2006 года, концерт «Гражданской Обороны» в Коми республиканской филармонии, фото Алексей Солуянов.

Приходится констатировать, что сегодня повсеместно наблюдается даже не рождение, а тотальное, агрессивное наступление ФАШИЗМА – не цветасто-отвлеченно-героического, но самого натурального, крысиного, насекомого, который мы уже в свое время испытали на собственной жопе. Каждый нелюбитель маршировать в ногу с кем бы то ни было, каждый, кто САМ, каждый, кто ЖИВ, – борись с ним как можешь на любом участке пространства, пока еще не окончательно поздно, не стой в тупом наблюдении и раззявой печали. Все же тоталитаристы – правые, левые, всех цветов и мастей – ИДИТЕ НА ХУЙ.

Убедительная просьба больше не ассоциировать с нашей деятельностью вашу вонь».

И именно после выхода «Долгой счастливой жизни», первого за 8 лет оригинального студийного альбома с собственным материалом, прозвучало то, что начало созревать еще во времена «Звездопада»: «Великая русская группа, национальное достояние, рядом с которым поставить практически некого». Летов опять победил, и он об этом прекрасно знал.

Егор Летов: «Я какой был, такой и остался. Ничего не изменилось. Просто вначале я был очень такой простецкий, хотел все охватить, всю территорию каким-то образом застолбить и что-то сделать. И все это вышло, все получилось. Тогда-то сочинялось гораздо больше, чем сейчас. И возникла дилемма: можно продолжать, как RAMONES или как группа STATUS QUO (у них и название располагает). Делать то же самое на том же самом уровне. А я так просто не могу. Я не делаю два раза одно и то же. Я не шибко изменился с тех пор, просто стал гораздо терпимее и как-то ширше, что ли.