Эготика

Себе я места в доме, в комнате не нахожу.

Любовь и трепет, молодость я проклинаю.

И от себя я в буйно-грозном бешенстве бегу,

И сам себя на улице я догоняю

И по бульварам мчусь я Вот стою на берегу —

И в волны дикие, лихие сердца я швыряю

14-го июня 1918 г, Москва.

XI.

СВИДАНИЕ.

Да. Обещал я при луне,

Что завтра буду я в саду

Себя сам ждать.

То было на улице при грохоте—не в тишине.

Не грохот — я то обещанье украду,

                 Ту благодать.

Да. Обещал я ночию,

И слово я сдержу ли днем,

При свете дня?

В себя, сам в себя я верую, я зрю воочию:

Сомнение разит и молния и гром

„Поверь!“ — огня

Я осязаю: Я пришел.

Да, обещание — весна

Цепей колец,

Заря тоже обещание, что даст предутру Пол.

Мотив есть обещание, что я-струне

Дает певец.

Сдержал я мой себе о сет,

Сижу под деревом и жду.

И бьют часы

Двенадцать.. Спешу на первое свиданье юных лет

С собой... Я шаг целует шаг в следах... в ладу.

Алмаз росы...

Пойду от обещанья

Я к обещанию... Таков

Я человек.

Себя в саду „интим“ найду от первого свиданья

В саду повстреч, за дружбой шествует любовь.

За мигом — век

Прощу себе пророчества.

Я вижу то, чего хочу.

В желаньи

Источник воображенья мысли, сердца зодчества.

Грядущее предвосхищаю, — я шучу

В гадании.

XII.

МОИ ГЛАЗА.

Мои глаза, мои глаза.

Радость в них, и в них слеза.

Мои глаза, мои глаза.

Мои глаза, мои глаза

В них и тишь и в них гроза.

Мои глаза, Мои глаза

Мои глаза, Мои глаза

В них беспутье, в них стезя.

Мои глаза, мои глаза.

Мои глаза, мои глаза.

В них и можно и нельзя.

Мои глаза, мои глаза

Мои глаза, мои глаза,

В них и против, в них и за.

Мои глаза, мои глаза.

6-го октября 1917 г.

XIII.

Помню первую свою встречу.

Вокруг меня себя’и все знакомые.

Вешний рой предчувствий,чувств предтечи.

Чужие Я? Друг другом искомые.

Я — про детство мне рассказало.

Лежу Сам на диване слушаю.

Вдруг слеза Моя на лоб мой упала,

Ее я осязанием кушаю.

Мой рассказ тихохонько вился,

Слезы идею всю я съел, испил.

И, опьянев от изобилья сил,

Проснулся, видя сон систем кутил.

Мой рассказ мне винной трезвостью лился...

Я в слезе терялся, я в рассказе находился.

7-е июня 1918 г. Москва.

XIV.

Свой взор я уловил давно,

Он говорил на языке молчанья.

И тишь души он бороздил до основанья

„Себя люблю и не люблю — люблю. Мне все равно!“

Свой взор давно я уловил,

Блуждал он по небу младых мечтаний,

И отдохнуть сел под сень дерева гаданий.

В тот вечер, в чудный час каждения сердец светил.

Давно я уловил свой взор,

Он был намеком век, ресниц загадкой —

Он грел, светил, жжег огнепламенно, украдкой.

Ко мне он снизошел с высот судьбы, с волшебных гор.

Свой взор я уловил давно...

В страну самовлюбления он прорубил окно.

XV.

Люблю свои глаза.

Люблю сам в них глядеться

Оттуда черно поднимается гроза,

Что хочет в омут, в бездну, в глубину одеться.

Свои глаза люблю.

Люблю их речь намеков.

И жажды наглядения не утолю,

И зноем лета не испью ручья упреков

Люблю глаза свои.

Наивность, шельмоватость.

Я молвлю зеркалу: их тайны утаи,

И греховодничество, и соблазн, и святость.

Грожу, топчу ногой: Глаза мои, я вас!..

— Грози, кричи, молчи, не возмутишь ты нас...

XVI.

Я жду себя, я ожидаю,

И в ожиданья комнату я убираю.

И разум от злых заданий,

И сердце от злых воспоминаний

Себе навстречу очищаю.

Я вымел мусор, вынес сор.

И на полу ни крупинки, —

В речи признанья ни заминки,

И в злате чувства ни песчинки,

И в храме действа ни пылинки —

К себе сойду с высоких гор.

Я жду Себя, Себя я ожидаю.

Край ожидания без брега и без краю...

4-е июня 1918 г. Москва.

XVII.

                          Тоскую,

И светлый край одежды вспоминанья своего целую.

И, лежа на постели,

Ищу себя вокруг, стремлюсь к Себе, как к жизни цели.

                                  Мечтаю.

И косы черные свои на растояньи заплетаю.

                            Шаги свои я слышу

В дерзаньи веток древа, лазящих на крышу.

                             Младею

С собой иду. Вот сад. Благословлю тенистую аллею.

                             Я — счастье человека.

Лобзанием живлю свои глаза и веки.

                            Рождаюсь.

К восходу я, к источнику бытья сам приближаюсь.

XVIII.

Я руки свои связал,

Обвил я их моей мечтой.

Я пленник свой.

Я скован. Цепь — краса красой.

Я руки свои связал.

Я с радостью наручники ношу.

Неволи поле вольно я пашу,

Слезою радости ее рошу.

На нем любви засею семена,

Взойдут во мне Мои младые времена,

В меня‘ях зацветут поэтов племена.

И песнь бытья в себе самом созреет,

И тиши бесконечность звуком одолеет,

И осень жизни младо-юно завеснеет

7-го июня 1918 г.

XIX.

И я пугнул улыбок стаю,

И волосом своим играю.

И исхожу серьез от краю и до краю.

Я мру, — я есмь, бытье и тленье сочетаю.

И солнце смеха своего я оседлаю.

Я все могу, умею — ничего не знаю.

И высь, и глубь блаженства вод жезлом дерзанья рассекаю,

И улетев и уходя, причалив, стоя, уплываю.

Руками нежно, цепко Слово обвиваю.

Объятия венки плету и заплетаю.

В ласк ручейках главу свою купаю,

Потоком горным к своему мчусь Маю.

И в море бури я впадаю.

Я гасну... Жгу и зажигаю.

26-ое мая 1918 г. Москва

XX.

СМЕЯЛСЯ.

Я смеялся и улыбался,

И в улыбке отражался.

И пахнул я грезо-снами,

Намекал я молодости веснами.

Баловливость, шаловливость,

И в движении игривость.

Грезит глаз мой небом синим.

— О, давайте, мир мы передвинем!

—Двинем! Тяжела мне ноша.

—Чувство вьется прямо, косо.

— Все тяжелое мы минем ..