Эя (СИ)

   Найт наблюдал в отражении моря, как поднимают черный флаг, и вспоминал, как первый раз вступил на палубу этого огромного и уже тогда знаменитого во всех водах корабля. "Лунная ночь" стояла в бухте, ее паруса гордо развевались, готовые понести корабль в очередной пункт назначения навстречу приключениям и опасностям. Найт столько слышал историй о пиратах от своего отца, что, как и все мальчишки, сам мечтал стать отважным пиратом. Сейчас вспоминая это, он даже улыбнулся. Как это было глупо и наивно. Жизнь моряка, а тем более пирата, не была такой сказочной, какой он ее себе воображал. Но променял бы он эту жизнь на другую? Конечно, нет. Найт больше всего на свете любил море и этот корабль. А что касается пиратства, он никогда не думал о моральной стороне этого дела. Ведь у него не было выбора, он еще маленьким мальчиком очутился среди пиратов, и жизнь его уже тогда была предопределена. Он, правда, иногда думал, что будет, если он найдет своего отца и тот окажется каким-то торговцем... что скажет он, узнав, что его сын пират, пусть и на службе у короля Завина?

   Найт поймал на себе хмурый взгляд старика Мориса и поспешил вернуться к работе. Сейчас все матросы готовили корабль к отплытию, и на палубе царила суматоха.

   Капитан проводил взглядом Найта, он тоже вспоминал тот день, когда привел его на корабль, не зная еще, что из этого мальчугана вырастет такой удалой моряк. Его всегда печалило, что Найт превосходил его собственного сына. Морис помнил, как пытался долгое время избавиться от ненужной ему ответственности, как давал мальчугану самые сложные и опасные задания: проникнуть на вражеский корабль и унести оттуда что-либо ценное, разведать обстановку или заваливал его самой тяжелой физической работой, в душе надеясь, что мальчугана или вздернут на мачте очередного вражеского корабля, или он помрет от какой-нибудь лихорадки. Но Найту удавалось каким-то чудным образом каждый раз выполнять задания капитана и возвращаться целым и невредимым. А спустя годы Морис уже так привык к Найту, что тот стал практически его правой рукой. Он видел, как верен ему Найт, жаль, тот не знал, что старый капитан абсолютно не ценит это. У него была только одна мысль: перед уходом оставить корабль своему пусть и нерадивому, но единственному сыну.

   Они плыли всю ночь, гонимые сильным ветром. И с первыми лучами солнца Найт снова поднялся на палубу, чтобы сменить Раина на капитанском мостике.

   - Ужасная погода, - сказал тот, взглядом указывая на небо, затянутое тяжелыми свинцовыми тучами.

   Найт тоже предчувствовал бурю, которой несомненно был рад. Она была вечным спутником всех злодеяний "Лунной ночи".

   Когда на горизонте замаячил первый корабль, матросы быстро заняли свои позиции и приготовились ждать. Высоко над их головами развивался верный пиратский флаг, а впереди в нескольких милях плыл корабль, но в тот день ему не суждено было добраться до берега.

   Это всегда были торговые судна. По тому, как они тяжело плыли и насколько погружались в воду, Морис умело определял будущий доход. Он знал, с чем и откуда плывут корабли. Этот плыл из Вайнодара, его трюмы ломились от ценного груза.

   Торговые судна имели скудную охрану на борту, поэтому даже если и ввязывались в драку, быстро капитулировали. Корабль же всегда топили по приказу Мориса, после того как вся добыча переносилась на "Лунную ночь".

   Эта битва ничем не отличалась от множества других, хотя для некоторых награда оказалась куда приятнее, чем могло показаться на первый взгляд. В трюме торгового судна они обнаружили большие запасы рома и вина, чему моряки были несказанно рады. Особенно торжествовал Таник. Он схватил одну из бутылок и, отколов о косяк ее горло, стал лить ром прямо себе в рот.

   Капитан уже не мог остановить своих матросов, которые открывали одну бутылку за другой, приготовившись отметить славную битву и богатую добычу. Он, стоя на капитанском мостике, смотрел, как в отдалении торговое судно уходит под воду на закате.

   Таник и его верный друг Крон пили в трюме, не давая своему горлу просыхать. Найт прошел мимо, презрительно бросив на них свой взгляд. Ему не нравились матросы, которые напивались до беспамятства.

   - Терпеть его не могу, - сказал Таник, когда Найт скрылся за дверью. Но от зашкалившего алкоголя в крови он сказал это недостаточно тихо, и Найт все слышал. Он остановился и прислушался.

   - Особенно ненавижу, что мой старик заставляет меня за ним следить! - сказал Таник и сразу понял, что сболтнул лишнее, но было уже поздно.

   - Зачем? - Крон был явно удивлен и заинтересован, хотя сомневался, что на утро вспомнит хоть что-нибудь.

   Таник придвинулся к нему ближе и заговорщически стал что-то шептать на ухо.

   Найт понял, что так ничего не услышит, в его голове молниеносно созрел план. На деревянные полы, покрытые толстым слоем лака, упала его одежда, а по трюму поползла небольшая зеленая ящерица, все было точно так же как в ту ночь, когда горел его дом.

   Ящерица приблизилась к близко сидящим Танику и Крону и замерла на расстоянии, достаточном, чтобы слышать каждое слово.