Эйдолон

Мерток, смеясь, подавился драконьим огнем, медленно приобретая темный оттенок сланца, пока Анхусет не ударила его между лопаток. Он вернул пустой кубок Ильдико и после нескольких хриплых вдохов, наконец, заговорил:

– Мы должны удвоить вашу охрану, ваше величество. После сегодняшнего кто-нибудь попытается вас убить.

– Не думаю. Все эти аплодисменты и тосты – временны, но теперь враги будут действовать осторожно. Каи проверял воду своим маленьким спектаклем. Во-первых, чтобы посмотреть, отступлю ли я, а во-вторых, чтобы узнать, насколько верны войска Бришена, когда его здесь нет, – возразила Ильдико.

– Тогда это была глупая трата сил, едва не стоившая ему жизни, – заметила Анхусет. – Мерток и я верой и правдой служили Бришену многие годы. Наша преданность нерушима, и я могу сказать то же самое обо всем гарнизоне. Не верится, что некоторые в зале думали иначе.

– Сейчас, конечно, им известна правда.

Ильдико до сих пор была потрясена безжалостным поступком Анхусет.

– И он мой кузен, – добавила Анхусет.

Ильдико невесело усмехнулась.

– Самое простое – найти уязвимость через семейные узы. Предатели и убийцы зачастую родственники, мечтающие о власти. Несомненно, двор каи во время правления Джедора и Секмис показал тебе это.

– Я при любой возможности избегала королевского дворца. У меня нет привычки отсиживаться в яме скорпида, – голос Анхусет был особенно едким.

– Если вы не позволите увеличить личную охрану, подумайте о самом дворце. Это хорошая демонстрация силы, – предложил Мерток.

Ильдико понравилась идея.

– Согласна. Только не уменьшайте численность солдат слишком сильно на территории редута. С каждым днем прибывают беженцы, и солдаты нужны нам для поддержания порядка. Кроме этого, каждый день нам требуются новые разведчики. Я сомневаюсь, что Бришену удалось схватить каждого галлу за такое короткое время, и даже один может нанести ужасный урон и спровоцировать хаос, если он каким-то образом пересечет воду.

Мерток кивнул и поклонился, прежде чем выйти из комнаты, оставив их с Анхусет.

– Тебе следует взять дополнительную охрану, – посоветовала Анхусет.

Ильдико села на сундук в изножье кровати и расшнуровала ботинки, удовлетворенно вздохнув, когда смогла пошевелить пальцами ног в носках. Она лениво подумала, отдыхает ли уже Синуэ. Горничная обычно находилась рядом с ней, даже когда Ильдико ее не звала.

– Обязательно, как только увижу в этом необходимость. Как бы дворянам ни хотелось спланировать мое убийство, они поймут, что пока моя смерть им невыгодна. Монарх, мстящий за смерть супруги, не будет настроен проявлять милость и выслушивать льстивые уговоры.

– Верно. Бришен не будет благосклонен и терпелив, особенно в горе.

Стук в дверь прервал их разговор. Раздался голос Синуэ. Она заглянула в комнату, а когда Ильдико предложила войти, открыла дверь шире и поклонилась, прежде чем оглянуться на кого-то в коридоре.

Горничная вела себя странно.

– Что случилось, Синуэ?

Анхусет напряглась и опустила руку на рукоять меча.

Синуэ снова поклонилась.

– Миледи, вы помните служанку, которая прислуживала вам вместе со мной в Харадисе?

– Киргипа?

Ильдико улыбнулась, вспомнив девушку, которая была одной из ее горничных во время пребывания в королевском дворце. Бришен принес огонь жизни ее брата Талумея их матери и сестре. Киргипа решила остаться со своей семьей, когда Ильдико уехала с Бришеном в Саггару.

– Она здесь? Ей удалось выбраться из Харадиса?

Синуэ кивнула, и Ильдико радостно захлопала в ладоши.

– Впусти ее!

Эта весть стала светлым пятном в череде мрачных дней.

Радость померкла, когда Синуэ сказала, что Киргипа пришла без сестры и матери.

– Она здесь с двумя дворцовыми стражниками, миледи. Они отказываются ее покидать. Все в коридоре.

Ильдико встретилась взглядом с золотистыми глазами Анхусет.

Служанка вела себя слишком странно.

– Впусти их всех, – приняла решение Ильдико.

Горничная выскочила из комнаты.

– Уверена, что это разумная идея? – Анхусет крепче сжала меч.

– Почему-то я сомневаюсь, что Киргипа желает мне зла.

– Чего нельзя сказать о дворцовой страже. Это элитные войска. Когда-то я была одной из них.

– Тогда я буду полагаться на твою защиту, в которой, как вы с Мертоком настаиваете, я постоянно нуждаюсь.

Синуэ вернулась в сопровождении потрепанной каи с суровым лицом. Киргипа, такая же запачканная, вошла следом с кучей тряпья на руках. За ней следовал мужчина. Его лицо смягчилось при виде Анхусет.

– Ша-Анхусет, – поприветствовал он ее быстрым ударом кулака в грудь, как было положено при встрече с солдатом более высокого ранга.

Анхусет склонила голову набок.

– Некос? – Поза и хватка на мече не ослабли. – Давненько мы не делили с тобой фляжку.

Не сводя глаз с Киргипы, Ильдико лишь вполуха прислушивалась к их разговору.

– Киргипа, рада тебя видеть.

Она подошла к девушке, дружелюбно протянув руки, но путь преградила каи, вошедшая в спальню первой. Она не сдвигалась с места, даже когда Анхусет обнажила меч.

– Отойди, Дендера, – тихо сказал Некос. – Мы среди друзей.

Глаза Киргипы округлились до размера золотых монет, когда она уставилась на обозленную Анхусет.