Эйдолон

Ильдико громко рассмеялась над заминкой горничной и ее дипломатичным ответом. Она повернулась к зеркалу в полный рост, любуясь изумрудными юбками и туникой с замысловатыми шнуровками и витиеватыми узорами, украшающими подолы накидки, юбки и манжеты рубашки. Сама рубашка жемчужного оттенка, который на свету переливался мягкими тонами розового, голубого и персикового.

Ансамбль подчеркивал рыжие волосы Ильдико и придавал светлой коже более бледный оттенок.

– Очень респектабельный моллюск, заметьте, я сама это сказала, – заявила она и объявила, что готова принимать посетителей.

Бришен зашел первым, и у нее перехватило дыхание. В отличие от ее яркого наряда он облачился в черное с оттенками темно-синего на воротнике и манжетах и серебром на застежках туники. За исключением шафраново-желтого глаза, который сузился, когда он улыбнулся ей, муж сливался с окружающей тьмой.

– Здравствуй, прекрасная ведьма, – поздоровался он.

– Волк, – поддразнила она. – Ты выглядишь так аппетитно, что хочется тебя съесть.

Его бровь приподнялась.

– Почему, когда я говорю тебе это, ты едва сдерживаешься, чтобы не броситься наутек?

Ильдико уперла руки в бедра.

– Это неправда, – возмутилась она. – По крайней мере, больше нет.

Бришен оглядел комнату, заметив пустую детскую кроватку. Когда Эльсод уехала, они превратили бывшую спальню Ильдико в детскую и временную гардеробную. Бришен не возражал против такой близости, особенно после того, как Анхусет рассказала о покушении и что до сих пор продолжаются поиски того, кто отправил убийцу. Стражники все еще стояли в коридорах перед королевскими спальнями, и межкомнатная дверь оставалась открытой. За исключением тех моментов, когда они с Ильдико занимались любовью. Очень быстро они оба усвоили абсолютную и неоспоримую важность не будить ребенка.

– Где моя племянница? – спросил он.

– Я позову няню, – вызвалась Синуэ и вышла из комнаты, получив заверения Ильдико, что госпожа в ней больше не нуждается.

Ильдико плавной походкой подошла к мужу и подняла свое лицо для поцелуя. Бришен попытался притянуть жену к себе, но она, пританцовывая, ускользнула от него.

– Ты растреплешь прическу, и Синуэ распотрошит тебя, если ты испортишь ее тяжелую работу. Я боюсь даже чихнуть, а то меня ждет такая же участь.

Бришен нахмурился с одновременно раздраженным и озадаченным лицом.

– Просто надень шляпку.

Она не стала удостаивать столь нелепое предложение ответом. Мужчины. Вместо этого она задала ему тот же вопрос, который задавала всю прошлую неделю:

– Вы уже определились с именем племянницы? До ее коронации осталось меньше часа, Бришен. Ты не можешь просто называть ее Маленькой Королевой.

– Почему? Мне нравится.

И снова она одарила его тем же выражением, как при предложении надеть шляпку. По традиции каи официально не давали детям имен до тех пор, пока им не исполнится один год, ничего в этом плохого нет, если только дитя не королева-регент.

– Расскажи, что ты придумал.

Он отмахивался от ее многочисленных предложений. И отмел все хорошие имена каи, взятые из генеалогических древ, записанных в свитках, хранящихся в библиотеке Саггары. Он ничего этого не хотел и не признавался в том, что задумал. До сих пор.

– Таравин, – сказал он и посерьезнел. – Ее имя будет Таравин.

Ильдико с трудом моргнула, сдерживая слезы, которые норовили политься из глаз. Ей не стоит походить на моллюска больше обычного. От слез становилось только хуже.

Бришен выбрал имя простолюдинки, имя простой женщины, в капле крови которой было больше благородства, чем в целых королевских династиях. Она потеряла своего сына во время его службы Бришену и принесла себя в жертву галлу на берегах Абсу вместе с другими храбрыми каи, чтобы многие другие могли выжить.

Ее старшая дочь Киргипа отважилась на трудное путешествие и оставила любимую сестру, чтобы передать единственного выжившего ребенка Харкуфа Хаскема его брату. Сегодня, прежде чем Бришен официально отречется от престола в пользу своей племянницы, он планировал облагородить верную няню и ее сестру, завещав им и их потомкам как землю, так и титул.

– Мелочь, – отмахнулся он, – гораздо меньшая ценность, чем жизнь, которую она спасла, и та, которую вернула нам с тобой. Я бы отдал ей страну, будь у меня лишняя.

Он не забыл и о дворцовой страже. Оба пришли в ужас от его предложения обзавестись титулами, хотя в равной степени обрадовались, когда он предложил как альтернативу щедрое вознаграждение и место в высших эшелонах придворной стражи. Их звания уступали лишь Анхусет и Мертоку.

– О чем задумалась? – спросил Бришен, когда Ильдико молча смотрела на него.

Она слабо улыбнулась ему.

– Это хорошее имя. Оно более чем подходящее для королевы каи. Киргипа и Аталан будут вне себя от радости. – Она лениво поигрывала прядью его волос. – Ты замечательный мужчина, Бришен Хаскем.

– Это тяжелая работа – оставаться достойным тебя, Ильдико Хаскем.

– Твой льстивый язык точно бархат.

– Именно это ты говорила вчера, когда моя голова была между твоих…

Ильдико шикнула на него с ошеломленным смешком.