Эйфория (СИ)

Она сидела на одном из концов длинного, хромированного стола, стоящего посреди комнаты, полной теней. Её левая рука была закреплена у груди косыночной повязкой, казавшейся ослепительно белой в тусклой обстановке. Напротив неё за столом сидели три фигуры, все облачённые в чёрные костюмы.

— Что ж, мисс Донахью. Приношу извинения по поводу травмы, — начал низкий голос, принадлежащий самому крупному костюму. — Ситуация вышла из под контроля. Нам пришлось взять вас. Вы понимаете, — он улыбнулся и оторвался от бумаг перед ним, подняв голову. Даже за капюшоном теней, покрывающим тот конец стола, был различим Роланд Уоррен, заместитель директора ФБР, и даже в этой ситуации Мелисса ощутила ярую вспышку раздражения от мысли, что они так близко, так мучительно близко к правде. — Рад наконец-то встретиться с вами, к слову.

Мелисса крайне осторожно подвинулась на своём стуле.

— При всём уважении, сэр, я устала и у меня болит рука, — её голос был тихим и сиплым. Он звучал так, будто речь требовала от неё огромных усилий. — Моё назначение закончилось. Я сделала всё, о чём вы просили. Я была бы признательна, если бы теперь вы сдержали данное вами слово оказав услугу, которую обещали оказать.

— Назначение было провалено, — резко вставил Уоррен. Когда он заговорил, мужчины по обе стороны от него вжались в свои сидения, будто знали что-то, чего не знала Мелисса. Она впервые взглянула на них и осознала, что узнаёт и их тоже: Себастиан Хайд слева и Грегори Уэллс справа, оба были на тайном видео Нормана. — Вам было поручено разоблачить наркотическую зависимость специального агента Джейдена и предоставить доказательства против него, а не поощрять его дикие фантазии. Мелисса, мы знаем, что вы помогали ему. Что хуже, мы знаем — вы привели его прямо в мой дом, — заместитель директора вздохнул и уставился на неё с самым снисходительным выражением лица, какое она когда-либо видела. — Вы предали нас, мисс Донахью. Вы предали меня.

Здоровая рука Мелиссы висела вдоль её бока, зажатая в дрожащий кулак.

— Не знаю, какие последствия вы себе воображали, — продолжал Уоррен. — Разумеется мы не можем исполнить вашу просьбу после того, что вы сделали. Зачем, ведь это выглядело бы так, будто мы поощряем ваш поступок. Вы знаете, что мы делаем со специальными агентами, которые подводят нас.

— Я подвела вас! — выдохнула Мелисса скептически. Она не думала, что они слушали её, или даже если и слушали, то признают это.

Уэллс, с левой стороны стола, скрестил руки и воспользовался возможностью заговорить:

— Вы меня удивляете, Донахью, — произнёс он. — Я лично выбрал вас для этого назначения. Вы обещали вашему руководителю, что не подвергнетесь влиянию Джейдена, независимо от того, что он может сказать.

Она сделала глубокий вдох, пытаясь унять дрожь в руках, и продолжила смотреть прямо, во тьму над всеми их головами.

— Я не подверглась, сэр. Я получила доказательства, которые вам были нужны, но как сказал заместитель директора… ситуация стала выходить из под контроля. При всём уважении, я сделала всё, что могла.

Во главе стола, Уоррен улыбнулся.

— Полно вам, Мелисса, хватит игр. Вы знали с самого начала, что не сможете одурачить нас. Если вам нечего рассказать о том, что, по мнению Джейдена, он знает о нас, тогда нам не о чем больше разговаривать.

— Пожалуйста, сэр, мне было обещано…

— Мисс Донахью, я не заключаю сделок с теми, кто отвернулся от ФБР.

Язык у неё во рту стал тяжёлым, словно вся та ложь, которую ей пришлось проглотить за минувшую неделю.

— Как вы смеете? — прошипела она. — После всего, что вы сделали? Вы думали, я идиотка? Думали, я не пойму?

Уоррен моргнул.

— Мы не думали, что вы клюнете на его бредни, нет.

Хайд стал говорить что-то о плохом психоанализе и составлении психологического профиля, но Мелисса уже колотила кулаком здоровой руки по столу, чтобы заглушить его.

— Пожалуйста, хватит ломать комедию! Я всё знаю. Он стал неуправляем, и вы решили приструнить его, обвинив в хранении наркотика, который вы дали ему! Со сколькими УРС-испытуемыми вы уже проделали то же самое? Вышло бы гениально, не будь это так отвратительно.

— Разумеется, вы понимаете, что некоторые вещи, которыми мы здесь занимаемся, делаются во имя высшего блага.

— В том, что вы совершили, нет высшего блага, — выплюнула Донахью. — Лишь ложь и страдания. Вы, ублюдки, вольны делать что вам захочется, но по крайней мере, скажите мне вначале правду.

— Боюсь, — медленно произнёс Уоррен, — этого не случится.

Мелисса вскочила на ноги и опрокинула стул, удерживаясь за стол правой рукой.

— Вы не можете утаивать его от меня!

Два натренированных охранника, одетых в униформу ФБР, материализовались из тени по обе стороны от неё, но Уоррен махнул им, чтобы они отошли.

— Мелисса, послушайте себя. Вас захватила несуразица очень сбивчивого, очень повреждённого разума. Нечего утаивать.

Она качала головой, хотя взгляд её глаз по-прежнему был устремлён на Уоррена.