Её чудовище

Толпа за моей спиной возбужденно гудела.

На месте казни, как только мы прибыли, людей почти не было, но площадь быстро заполнялась – те, кто следовал позади нас, занимали свои места.

Полуобморочную Улису, израненную, истекающую кровью, уже пытались приладить к толстому деревянному столбу, установленному посреди перекрестка, оплести веревками и покрасивее разложить хворост у изножья.

Двое жрецов Многоликого с важным видом ходили рядом – следили за тем, чтобы ведьма не вырвалась.

Меня бросили на мостовую, всего на несколько секунд оставив без присмотра. Я не стала тратить время зря.

С остервенением срывая повязку с раненой руки, я впервые так горячо и искренне радовалась, что отметины от зубов Мисси заживали столь долго.

Растревожить трудно срастающуюся рану удалось без проблем. На языке чувствовалась горечь от заживляющей мази, что мы накладывали всего несколько часов назад, но я не обращала на это внимания. Сцеживая в небольшую лужицу между камнями капли крови, я беззвучно шевелила губами, про себя повторяя как заведенная:

«Барон. Барон. Барон. Барон…»

Разговоры прервались неожиданно – казалось, на площадь опустилась тяжелая, недоверчивая тишина.

Я была услышана.

– Развлекаетесь? – зло спросил знакомый голос.

Я судорожно вздохнула, от облегчения, навалившегося в один миг, закружилась голова.

Барон медленно осмотрелся. Хмыкнул, увидев недопривязанную к столбу Улису – появление Высшего затушило энтузиазм тех, кто ее привязывал: отпустив веревки, они с ужасом смотрели на высокую фигуру в черном, что замерла посреди смятенной толпы.

Люди отпрянули, стоило им только понять, кто заглянул на огонек… А не узнать Высшего было невозможно – слишком отчетливо ощущалась его нечеловеческая природа в этот отчаянный час. Слишком ярко сияли зрачки, жадно ловя и отражая лунный свет. Слишком нереальным казалось его лицо, освещенное неверным пламенем факелов.

– Выглядишь ужасно, – сообщил Барон, когда очередь дошла до меня.

В невозможной тишине, под полными ужаса взглядами я смогла выдавить из себя лишь слабое:

– Я очень рада вас видеть.

– Ну разумеется рада, ты же меня позвала, – фыркнул Барон и шагнул ко мне.

Кто-то упал в обморок.

Я не видела кто, слышала лишь звук, с которым тяжелое тело свалилось на камни мостовой, – я неотрывно, как завороженная, следила за приближением Барона.

Опустившись на корточки, он крепко взял меня за подбородок, заставляя повернуть голову сначала в одну, потом в другую сторону, сердито разглядывая.

Следующей осмотру подверглась окровавленная рука.

– Все еще жалеешь их? – спросил он сухо.

– Не особо, – ответила я. Получила в награду за свое жестокосердие удивленную недоверчивую улыбку и рискнула пожаловаться: – Они обидели Улису. А еще разгромили мой магазин.

– Они его починят, – пообещал Барон. Не видел он, что случилось с дверью… стеной.

Вокруг царила тишина. Такая… мертвая, совершенно противоестественная.

– Почему они не пытаются сбежать?

– Сам задаюсь этим вопросом, – признался Барон. – Но это крайне предусмотрительно с их стороны. Любого, кто попытается сбежать, я выпью досуха.

Покой в беспамятстве нашло еще несколько человек.

Довольный произведенным эффектом, Высший сказал:

– Расскажешь, что произошло?

– О… мой магазин разгромили, – повторила я. Находясь рядом с Бароном, я чувствовала себя в полной безопасности, и самым ужасным на данный момент мне казалось именно то, что произошло с моим домом. – А нас хотели сжечь.

– Вас? – переспросил Барон. Только сейчас он обратил внимание на еще один столб и еще один разложенный у его основания костер. – Не только ведьму?

– Они очень оскорбились тем, что я вожу с ней дружбу.

– Хм-м-м… – Окинув взглядом оцепеневшую толпу, Барон мрачно предложил: – Бегите.

Никто не сдвинулся с места. Все они хорошо слышали и очень хорошо помнили его слова – смертников и сумасшедших среди самопровозглашенных ведьмоборцев не было… как они думали.

– Ваш выбор, – сказал Барон. Не успел еще никто осознать, что это все не к добру, как на мостовую со сдавленным стоном упало двое.

Следующим рухнул один из связывавших Улису.

Потом упал страж с повязкой на рукаве, а Барон кашлянул и поморщился:

– Заклинатель.

Только тогда до меня дошло страшное.

– Вы ими питаетесь! – пораженно выдохнула я. – Но разве это возможно?

– Я намного страшнее того образа, что рисуют ваши легенды. – Барон оскалился. – И я зол.

Зарыдала какая-то женщина, но никто не пытался бежать. Все они как один верили, что их минует гнев Высшего – не может же он в самом деле выпить всех… Побежать же – значит обратить на себя его недоброе внимание.

Упало еще два тела: что примечательно – все выпитые были мужчины. Женщин Барон щадил или просто оставил на десерт…

– Хватит, пожалуйста, – попросила я тихо, в последний момент придумав достаточно вескую причину своей глупой просьбы. – Если вы их всех сейчас убьете, кто будет восстанавливать мой дом?

Барон прищурился:

– И тебе их совсем не жалко, да?