Её легионер

Конечно, никаких следов на асфальте белый седан не оставил.

Шанталь прошел от места его парковки к дому Шнайдера и отметил, что путь этот можно было пройти быстро и незаметно.

Комиссар, несомненно, признавал вероятность случайных совпадений, но он достаточно долго проработал в полиции французского портового города Марсель, чтобы решительно в них не верить.

Поздно вечером, продолжая ругаться по адресу Интерпола, Шанталь составил подробный отчет для судебного следователя. Потом позвонил Журдену, рассказал о новых фактах и добавил:

— Завтра утром Боксон будет освобожден под залог. У меня нет причин его задерживать, и он, скорее всего, уедет, как и собирался, в Париж. Если у вас есть к нему вопросы, торопитесь.

— Да о чем его спрашивать, он все равно ни черта не знает! Может быть, попробовать поискать по отелям гватемальцев?

— Может быть. А ещё в порту разгружают бананы сразу три гватемальских парохода. К тому же… Мне неприятно осознавать это, Журден, но дело начинает казаться мне безнадёжным. Не выяснив все о жизни и бизнесе Шнайдера, я не смогу найти эту чертову нить, которую в детективной литературе так лихо распутывают книжные сыщики.

— Я ведь уже предоставил вам досье на Шнайдера…

— Этого мало. Шнайдер три недели не появлялся в загородном доме. И когда он наконец-то туда поехал, там его уже ждали. Кто мог знать, что Шнайдер будет именно в том месте и именно в тот час?

— Боксон.

— Но Боксон приехал позже. Кто-то уже ждал Шнайдера до того. Может быть, в ваших бумагах что-нибудь есть?

— В наших бумагах много чего есть, но этот дом там не фигурировал. Как сказано в учебнике криминалистики, нужно начинать с допросов ближайшего окружения потерпевшего — родственники, друзья, коллеги по работе…

— Я читал учебник криминалистики. А начну я, пожалуй, со служанки. Она-то точно знает, когда Шнайдер бывал в доме и что он там делал.

— Желаю вам успехов, Шанталь. Досье Интерпола всегда к вашим услугам.

…Судебный следователь не согласился с доводами Шанталя. Боксон был единственным реальным подозреваемым — улики против него были неопровержимы, с такими уликами можно было даже выходить с обвинением на суд присяжных. Чтобы освободить Боксона под залог, требовалось хотя бы указать на реальную возможность других подозреваемых. А что пыль на чердаке кто-то стер, да чей-то белый «рено» недалеко парковался — отвлеченные факты, не более того…

12

На этот раз домработница не волновалась, была словоохотлива и рассказала многое.

Покойный господин Шнайдер купил этот дом три года назад для своей сестры. Несчастная женщина незадолго до того потеряла в автомобильной аварии мужа и сына, а ей самой ампутировали обе ноги, примерно до коленей. Её имя — Жаклин, фамилия по мужу — Адамс. Но бедняжка прожила здесь только несколько месяцев, не выдержала мистраль и уехала в Париж. Конечно, господину Шнайдеру, наверное, следовало бы купить ей дом где-нибудь на Лазурном берегу, а не в Провансе, но ведь весь его бизнес здесь, в Марселе, само собой, он хотел, чтобы и дом был поближе. Примерно полгода спустя после отъезда мадам Адамс господин Шнайдер стал приезжать сюда с женщиной. Я видела её издалека, высокая брюнетка, как-то зимой на плечах у неё была норковая пелерина, видимо, дама была не из бедных. Приезжали они редко, пожалуй, не чаще раза в месяц. Иногда дама приезжала на такси, и в те вечера господин Шнайдер приезжал раньше и уже ждал её, иногда они приезжали вместе. Уезжали на следующее утро, случалось, что жили в доме пару дней. Продукты господин Шнайдер привозил с собой, что оставалось — разрешал забирать мне. Господин Шнайдер был очень добрый человек. Нет, описать внешность дамы я не смогу. Мне кажется, что она специально не показывалась мне. Я её понимаю — наверняка у неё есть муж. Помню только, что это была высокая брюнетка. Наряды каждый раз были разные, красивые, наверное, очень дорогие.

А иногда господин Шнайдер ночевал в доме один. Потом приходили большие счета с телефонной станции. Господин Шнайдер очень много разговаривал по телефону и все с Америкой. Ведь когда у нас ночь, у них там, в Америке, день, не так ли?

Другие гости в доме бывали редко, очень редко. Мужчины, наверное, сигареты в пепельнице оставались мужские, без губной помады, иногда сигары. Нет, мужчины в доме не ночевали. Гости немного выпивали, закусывали, утром почти нечего было прибирать. Нет, господин Шнайдер не предупреждал меня о своих приездах никогда. Просто я живу рядом, и если вижу вечером в доме свет, значит утром надо приходить убирать — так мы договорились с господином Шнайдером. Платил господин Шнайдер хорошо, он был очень добрый человек. Такой работы мне уже, наверное, не найти. Да, господин комиссар, если что вспомню, я вам обязательно позвоню, обязательно…