Её легионер

— Гастроли продлятся месяц, что будешь в это время делать? — спросила она, глядя на Боксона поверх сдвинутых на кончик носа зеркальных очков.

— Поищу новый контракт.

— Это необходимо?

— Должен же я как-то зарабатывать себе на жизнь, — он улыбнулся.

— За каждым твоим контрактом — смерть. Может, тебе следует поискать что-нибудь другое?

— Я посмотрю, что предложат, Катрин. Всех денег в этом мире не заработать, мне уже случалось отвергать чересчур выгодные предложения. Или те, которые не соответствовали моим сомнительным убеждениям. Я рассказывал…

— Помню! Когда увидимся?

— Откровенно — не знаю. Все решит новый контракт.

— Мне будет тебя не хватать, Чарли…

— Мне тоже будет без тебя грустно…

Она укрыла взгляд за зеркалами стекол. Он попросил:

— Позволь, я ещё раз посмотрю на твои глаза…

— Пожалуйста.

— Тебе пора, темноглазая женщина…

— До свидания, Чарли…

— Я люблю тебя, Катрин…

Боксон дождался отлета «Боинга», потом прошел в бар, купил пачку «Лаки Страйк». Клиентов в баре было немного, и симпатичная мулатка за стойкой была не прочь поболтать с импозантным мужчиной с платиновыми швейцарскими часами на правой руке и в костюме от Гуго Босса — мулатка работала аэропорту уже не один год и умела отличать натуральный шелк галстука от дешевого полиамида.

— Похоже, кого-то провожали, — начала она разговор, навалившись на стойку и демонстрируя волнующую темноту в вырезе форменной блузки.

Боксон рассмеялся неожиданно для себя:

— Ага, провожал, но встречу планировал не на сегодня!

— Разве не скучно — жить все время по плану? — заинтересовалась мулатка, стараясь смотреть ему в глаза.

Боксон какие-то секунды выдерживал её взгляд, потом посмотрел на купленную пачку сигарет и, перед тем как направиться к выходу, сказал:

— Мир тесен, сестрёнка, не огорчайся, мы ещё непременно встретимся!..

…Он остановил свой «корвет» в одном из переулков Монпарнаса, достал блокнот, чековую книжку, и с помощью карманного калькулятора попытался подвести итог своему отпуску. Подошло время нового контракта. Боксон не особенно беспокоился о возможной безработице, нищета ему не грозила, в конце концов, всегда есть возможность вернуться офицером в Иностранный Легион, но Боксон предпочитал оставаться свободным художником — выполнять глупые распоряжения не блистающего умом руководства он для себя полагал недопустимым.

Вычислив сравнительно неплохую сумму своего денежного остатка в банке «Лионский Кредит», и прибавив к ней остаток на счете в одном из банков Женевы, Боксон остался доволен результатом — с сумой по миру он пойдет ещё не скоро. Но контракт все-таки нужен. И как всегда, его поиски следовало начинать с просмотра почты. Причем — ещё вчера.

Кафе «Виолетта» оказалось непривычно пустым; Сюзанна и Филиппо беседовали с зашедшим перекусить почтальоном — больше никого в зале не было.

— Чарли, ты совершенно забываешь старых друзей! — сказала Сюзанна, расцеловав Боксона, в то время как несчастный Филиппо старательно смотрел в другую сторону.

— Ты же знаешь, Сюзи, я занятой человек…

— Ну почему ты не зашел к нам с Катрин Кольери?! Нашему заведению так не хватает посетителей…

— Я не смешиваю свои личные дела с бизнесом… Почта есть?

— Тебя опять интересует только почта! — возмутилась Сюзанна, и вздохнула. — Чарли, нельзя быть таким бесчувственным. Тебе только что принесли письмо. А больше ничего нет.

— Сюзанна, — примирительно заговорил Боксон, — именно из-за своей бесчувственности я страдаю больше всех. Будь снисходительна к моим недостаткам.

И шепотом добавил:

— Не гляди на меня так пылко в присутствии Филиппо, у парня могут не выдержать нервы…

Взгляд Сюзанны стал жестким:

— Филиппо знает свое место…

…Он вскрыл конверт, вынул из него листок с прикрепленной визитной карточкой: «Жаклин Шнайдер-Адамс». Письмо оказалось приглашением на деловую беседу, естественно, предлагалось заранее договориться о месте и времени встречи по телефону. В качестве постскриптума имелась приписка: «Если вас интересует контракт на 250 тысяч долларов, то не откладывайте это дело на потом».

Боксон зашел позвонить в небольшую аптеку, он предпочитал хранить в тайне любые подробности предстоящих контрактов, поэтому телефон в кафе «Виолетта» не годился — не стоило искушать Сюзанну и Филиппо возможностью подслушать.

Трубку взяла, видимо, горничная, так что пришлось некоторое время подождать, пока послышался голос хозяйки:

— Рада слышать вас, господин Боксон!

— Вы хотели меня видеть?

— В письме указан мой адрес, вы его прочитали?

— Да, авеню Виктора Гюго…

— Вы можете подъехать ко мне прямо сейчас?

— Я смогу быть у вас примерно через полчаса.

— Хорошо, приезжайте, я сообщу консьержке.

Подъехав к нужному дому, Боксон сказал сидящей у двери женщине:

— Я к мадам Шнайдер-Адамс.

— Да-да, — заговорила консьержка, — мадам Шнайдер меня предупредила, несчастная женщина, нам всем её так жаль…

Боксон постучал в дверь на третьем этаже.

— Входите, открыто! — раздался голос из квартиры.