Её сладкая порочная улыбка (ЛП)

Гермиона закатила глаза. Почему она не могла просто заткнуться и не говорить об этих чертовых кустах? Она уже слышала это около сотни раз.

— Нет, мы не можем, — перебила Гермиона. — Листы Вайнвипа могут быть отличным альтернативным ингредиентом, но причина, по которой я не хотела их использовать, — это потому, что это слишком опасно. В них есть свойства, которые могут негативно повлиять на организм человека.

— Шансы на это всего 20%, — возразила она, глядя на Малфоя, как будто боялась, что он не одобрит.

— Мне все равно, — отрезала Гермиона, снова найдя в себе смелость. С нее хватит незрелости Астории. — Мы не можем рисковать. Я сказала тебе это, прежде чем ты отправилась в Роминтенскую пущу, но разве ты меня послушала?

Астория была возмущена. Вероятно, она подумала, что Гермиона пытается смутить ее перед Малфоем.

— Я думаю, разумно будет использовать Вайнвип, — сказал волшебник, усаживающийся на три стула правее от Гермионы. Она признала его одним из поклонников Астории — Это более эффективно…

Они ссорились по поводу использования Вайнвипа, как будто Гермиона еще не знала. Она потерла лоб руками.

Она почувствовала, а не увидела, как взгляд Малфоя продолжает прожигать в ней дыру. Он был очень тихим. Ей это совсем не понравилось.

— Какую часть слова «опасно» вы не понимаете? — громко спросила Гермиона. — Вайнвип используется как яд. Это в основном ингредиент для приготовления ядов, а не лекарств!

Этого хотел Малфой? Чтобы финансировать проект, который будет юридически распространять отравленный Деноворомус?

Несколько человек пробормотали в согласии, но миньоны Астории превосходили их количеством. Эта битва была явно проиграна. Они не слушали.

Чувство пустоты снова наполнило ее, она не чувствовала собственного сердцебиения. Она схватилась за грудь, пытаясь почувствовать ритмичный стук, но снова ничего.

Гермиона больше так не могла. Если бы она оставалась там и дальше, у нее не было сомнений, она бы вытащила свою палочку и прокляла каждого пустоголового идиота, начиная с этого раздражающего существа, пожирающего ее своими серыми глазами, а затем прикончила бы маленькую болтающую тварь, сидящую рядом с ним. Она встала со стула и направилась к двери, не обращая внимания на грозный голос мадам Дюмасс. Никто, казалось, не заметил ее, настолько все они были заняты спорами. Хорошо. Ей нужно было выбраться оттуда, ей нужно было подышать.

— И куда ты собралась?

Звук его глубокого голоса заглушил всех остальных. В комнате стало тихо, все аргументы быстро забылись. Это был первый раз, когда он сказал что-то с самого начала встречи. Его тон был пугающим, требовательным, и Гермиона не могла не задаться вопросом, как ему удалось привлечь внимание всего лишь одним предложением. Она остановилась, но не оглянулась.

— Ухожу, — сказала она холодно.

«Подальше от тебя».

Она открыла дверь.

Прежде чем она смогла даже выйти на улицу, дверь захлопнулась с оглушительным грохотом, заставившим ее прыгнуть. Она несколько секунд стояла в оцепенении от шока и смятения, прежде чем смогла вырваться из своего транса и двинулась, чтобы разблокировать выход своей палочкой. Двери не двинулись с места.

В ярости она столкнулась с ним. Он лениво перекручивал палочку между пальцами.

— Открой дверь, Драко.

Он не предпринял попыток сделать это. Он просто смотрел на стену со спокойной ухмылкой на лице. Медленно, он сделал глоток из своей чашки кофе.

— Сядь.

Он делал это специально. Он пытался заставить ее сломаться, чтобы все пошло по его плану, опять же, каков бы ни был этот план. Она была так близка к тому, чтобы сорваться. Она не садилась.

— Мисс Грейнджер, — спокойно начала мадам Дюмасс. — Господин Малфой готов предоставить большую сумму денег для вашего проекта.

— Я больше этим не занимаюсь, я не хочу его денег, — прошипела она, чувствуя, как закипает ее кровь.

Все удивленно посмотрели на нее. Они все знали, как долго она хотела, чтобы этот проект протолкнули, она буквально из кожи вон лезла. Теперь же, когда появился спонсор, который бы дал ей все необходимое, она от него так просто отказалась.

Несмотря на ее отказ, Малфой не удивился. На этот раз он смотрел на нее с хищным взглядом, который почти заставил ее отвести взгляд.

— Правда? А как насчет всех этих людей? — он снова щелкнул языком, и его голос прозвучал с грустным разочарованием. — Ты просто позволишь им умереть?

Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но слова застряли у нее в горле. В тот самый момент, когда она собиралась отказаться от всех симпатий, которые она испытывала к больным людям, она почувствовала, как ее сердце снова забилось.

Невероятно. Умно. Теперь он использовал ее же совесть против нее. Он открыто ставил под сомнение ее мораль, поэтому она сделала бы что-то опрометчивое и позволила ему снова идти.

— Садись, — сказал он снова, высокомерно на этот раз.

Никто больше не разговаривал. Даже Астория закрыла рот.

Все они смотрели на Малфоя с волнением и страхом. Он имел тенденцию оказывать такое влияние на людей.

Постепенно Гермиона снова неохотно села в кресло.