Её звали Никто

Вероника молчала. Я видел, как из её глаз, словно маленькие прозрачные кристаллы, сыплются слёзы, как они растекаются по лицу, скатываются каплями по щекам и падают на подоконник.

— Отвечай! — я и сам испугался того, что закричал на неё. Но я ведь не железный. Это было явно лишним. Вероника-же как-то переменилась в лице, приподнялась и задала довольно странный вопрос.

— Ты знаешь, из-за чего мы поругались с Яной перед её смертью?

— Причём тут это? — я искренне не понимал, к чему она спросила это, но взглянув на неё, я понял, что лучше ей ответить, — Толик рассказывал, что вы, вроде, парня не поделили.

— Да, всё так, вот только никто, кроме нас двоих не знал, о каком парне идёт речь. Видишь ли, какая штука приключилась, наша ангельская Яночка влюбилась в непостижный для неё образ, влюбилась в хулигана-Толика. И в обычной жизни такая смелая, она боялась даже просто заговорить с ним, краснела, когда слышала, как он произносит где-то её имя, и не нашла ничего лучше, как рассказать о всех своих страданиях своей лучшей подруге… мне. Я внимательно выслушала её и поняла, что ей просто нужны новые ощущения и статус в обществе. Она хотела просто использовать Толю, а потом, когда он бы надоел ей, она бы его отшвырнула, как ненужную и порядком надоевшую игрушку. А я всегда видела в Толике прекрасного человека, я всегда знала, что он не такой как все, но меня никто не понимал, ведь для всех Гордость был просто весёлым идиотом, который дружит со старостой. Мы с Яной сильно поругались из-за этого и решили собраться в классе, чтобы выяснить отношения. Яна была очень вспыльчивой и горделивой, поэтому разговора не получилось, и мы подрались.

Ника рассказывала мне всё это и сама не замечала, как медленно открывает это злополучное окно. Она была будто не в себе, для неё сейчас ничего не существовало, кроме воспоминания того дня. Мне было жутковато слушать всё это и смотреть, как изменяется её лицо. Оно уже давно перестало быть милым и красивым, появилась какая-то жестокая, не человеческая гримаса. Так улыбаются псих-больные в припадке. А в глаза я и вовсе боялся посмотреть. Ника и в спокойном состоянии будто заглядывала в душу, а сейчас и вовсе просто выворачивала всё живое наизнанку. Она распахнула окно, встала лицом к ветру и расправила руки, словно крылья.

— В тот раз Янка стояла так же. «Ах, я так люблю эту свободу, когда ветер треплет мои волосы, когда я чувствую себя птицей в небе!» — это были её слова. Господи, как же я ненавидела эти её заученные и пропитанные слащавой фальшью фразы! Она во всём старалась казаться лучше, чем есть на самом деле! Она всегда лучше смотрелась на моём фоне: принцесса Яна и её скромная подруга Вероника. Хотя, нет, она меня и за подругу не считала, я для неё — тело, которое можно использовать как угодно. Высокомерие её погубило. Она всегда мечтала летать выше всех. Я исполнила её мечту. Она полетела. Из окна.

— Что?! — я до последнего надеялся, что всё это просто бред, сказка, выдумка, что так не будет, что Ника не убийца! Но посмотрев на неё я понял, что это не шутки. Я не верил, не хотел верить, — Ника, ты не могла!

— Да, не могла, — она с некой грустью вздохнула и села в оконном проёме, свесив ноги наружу, — и кто бы мог подумать, что маленькая девочка, ещё совсем ребёнок, сможет кого-то убить? По началу, я очень испугалась, и мне было стыдно, я просила прощения, я поняла, что совершила ошибку! Но одноклассники не желали меня прощать. А потом начался этот нескончаемый ад с постоянными драками и унижениями. Я пыталась им всё объяснить, но они ополчились против меня. А когда человеку каждый божий день говорят, что он тварь и убийца, поневоле хочется убивать и мстить всем. Вспомним последние события этих дней. Помнишь эту знаменитую кражу? И здесь не обошлось без меня. Я просто хотела проучить Серёгу и Игоря, они оба строили из себя крутых парней, но что было бы, когда на них с обвинениями накинулся весь класс? Пришлось повозиться с ключами и электричеством, и если бы Игоря не было в школе, никто бы даже не подумал на меня.

— Ты с ума сошла?! Ты понимаешь, что я из-за тебя чуть друга не потерял! Я его предал, чтобы тебя выгородить, а ты всего лишь хотела потешить своё самолюбие и подставить Серёгу?!

— Я хотела, чтобы они хоть раз оказались на моём месте. Они должны были хоть раз почувствовать то, что чувствую я. А ты, ты такой же как и все они. Трус несчастный! Я заставлю тебя страдать!

Её слова вылетали из горла криком. Всё это жутко долго сидело у неё внутри и теперь рвалось на волю.

— За что? Ты хочешь, чтобы все вокруг мучились так же, как ты?

Я всё ещё хотел её спасти.

— Ты хоть знаешь сколько боли они мне причинили?!

— А ты на боль отвечаешь болью?

— Пусть поймут, как прогнили их души!