Её звали Шайнара. Книга первая. Тень

– Каждую неделю Горам Морлоу устраивает своим особо отличившимся наёмникам подарок –снимает для них женщин в этом борделе на всю ночь. Иногда, как сегодня, например, он участвует в этом деле и сам. Вот его комната, – Алхена показала на окно напротив, в котором в этот момент как раз зажглись свечи. Оно выходило под самой крышей борделя. – Сегодня это заведение будет закрыто для всех, кроме наёмников Морлоу. До самого утра вход будут охранять гвардейцы. Но ты сможешь проникнуть в его комнату через крышу. Она соединяется с соседней, а та почти вплотную подходит к нашему доходному дому.

Алхена отошла от окна:

– Исполнив приговор, в Альвадисе не задерживайся, потому что, когда обнаружат труп королевского лекаря, стража закроет городские ворота и не выпустит никого без специального разрешения. Когда выйдешь за стены, иди на Волчью звезду. Она приведёт тебя к нашему лагерю. Мы будем ждать тебя там.

Шайнара понимающе кивнула и спросила:

– А Задир уже прошёл Испытание?

– Это тебя не касается. Не думай о Задире. И ни о ком не думай. Только о себе. Сегодня ты – Закон. Поступай, как Тень, и ты пройдёшь своё Испытание.

С этими словами Алхена стукнула себя два раза по груди правой рукой и приложила ладонь тыльной стороной ко лбу. Это было впервые, когда наставница отсалютовала Шайнаре жестом Теней. Та сделала ответное движение и только сейчас впервые по-настоящему прочувствовала смысл, вложенный в этот жест – сердце Судьи бьётся во имя Закона и члены Ордена едины в служении ему…

Алхена ушла. Шайнара вернулась к окну. На улице, разделявшей доходный дом и бордель, в эту ночь дежурило много гвардейцев. Девушка дождалась, когда совсем стемнеет, перелезла через подоконник и выбралась на крышу. Она, крадучись, скользила между трубами, а потом бесшумно перепрыгнула прямо над головами солдат на крышу соседнего дома, а оттуда – на крышу борделя, все окна которого были открыты настежь. Видимо, наёмникам, разгорячённым вином и женщинами, было слишком жарко в эту ночь.

Шайнара нависла над нужным окном и прислушалась. Но в комнате стояла тишина – не раздавалось никаких звуков, обычно сопровождающих времяпрепровождение мужчины в обществе жрицы любви. Шайнара осторожно спустилась с крыши и, удерживаясь на узком выступе, идущем вдоль стены, заглянула в окно – Горам Морлоу лежал на кровати и спал безмятежным сном…

Девушка мягко спрыгнула в комнату. Королевский лекарь был уже далеко не молод и, видимо, пьяному разврату теперь предпочитал крепкий здоровый сон. Шайнара вытащила меч и направила клинок на мирно посапывающего толстяка. Она похлопала его плоскостью лезвия по щекам. И когда тот продрал глаза, произнесла:

– Горам Морлоу, урождённый Косписа и лекарь королевского дома Миртании! Ты обвиняешься в похищениях и убийствах детей, а также в проведении бесчеловечных опытов над ними. Ты виновен пред Орденом и людьми, живущими в Миртании и на сопредельных землях. За твои преступления Вольный Суд приговаривает тебя к смерти.

И не успел толстяк открыть рот, как Шайнара вонзила меч ему в шею. Горам Морлоу захрипел и затих. Кроваво-красное пятно обагрило белую подушку и простыню. Шайнара вытерла клинок об одеяло, привязала к руке казнённого алую ленту и направилась обратно к окну.

Всё произошло легко и быстро. Впрочем, Шайнара и не думала, что будет иначе – Карлем зря за неё переживал. Девушка перелезла через подоконник, подтянулась на руках и собиралась уже перебраться на крышу, как вдруг из соседнего открытого окна до неё донеслось:

– Давай-давай, драль, работай, как слэдуэт…

Шайнара застыла и холодок колючим шаром прокатился по позвоночнику.

– … дохлый овца лучшэ двигаэтся, чэм ты…

Этот голос… Этот восточный акцент… Шайнара узнала бы его из тысячи!

Девушка приблизилась к открытому окну и скрытно заглянула в него… Да. Это был Дарг…

Он сидел полубоком на кровати, а рыжеволосая проститутка ртом ублажала его чресла. Шайнара хорошо видела его лицо – за пять лет варвар почти не изменился, лишь на ухе у него красовался шрам, когда-то оставленный её ножом…

Дарг немного повернулся и теперь находился к окну спиной. Рыжеволосая девушка у его бёдер по-прежнему занималась свои делом. Так что никто из них не видел, как тёмно-синий силуэт проскользнул в комнату и притаился за плотной шторой, висящей в углу и отгораживающей собою «ночную вазу», предназначенную для отправления естественных потребностей.

Шайнара терпеливо ждала. О, сколько раз она рисовала в своей голове этот момент! И вот он настал! Сегодня она, наконец, отомстит восточному ублюдку за ту несчастную четырнадцатилетнюю девочку, телом которой он так бесцеремонно и грубо воспользовался на деревянном полу в грязном сарае пять лет назад…