Разумеется, над теорией камуфляжа подобных «наказаний» в тюрьмах задумывались многие, но вслух не говорили, так проще прожить. Легко об этом рассуждать на воле обаятельному красавчику, не знающему недостатка в бабах и сексе. Сейчас БСЛ не был склонен разделять точку зрения погибшего Кузи, готов засадить кому угодно и пидором себя не считал. Перед глазами сладострастно мелькал вихляющий пухленький зад Юлька и БСЛ, испытывающий неистовую страсть, яростно дрочил... В самый пик, готового облегчится БСЛа, беспардонно прервали. Во дворе оглушительно натужно завыли сирены, раздался резкий приказ в рупор:
- Прекратить игру! Осужденным построится!
Рефлекторное подчинение приказам безнадежно испортило удовольствие. БСЛ с сожалением вытащил руку из трусов и бросив прощальный взгляд на предмет вожделения, недоуменно замер. Такого, чтобы обиженные не выполняли приказ администрации, ещё не было. Никто из них даже не думал строится: кто где бежал, там же присел на корточки, кто-то вообще разлегся на голом асфальте. Найти внятное объяснение заключенный не успел. Резкая тошнота и поплывшие стены затуманили сознание. Перед глазами заплясали цветные огни и через секунду зэк рухнул на бетонный пол, ударившись головой о крашеный подоконник.
Глава 12. Различия
Вечер в Нижнем Тагиле выдался хмурым и дождливым. Настроение Яны было примерно таким же: она не любила этот неуютный город. Если бы попросили озвучить ассоциации с ним, то первыми на ум пришли слова «серый», «угрюмый», «забитый». Единственное приятное место – живописная широкая набережная с небольшим парком напротив.
В любое время года Тагил неизменно вызывал депрессивное состояние. Большинство жителей выглядело медленными и подавленными. Иногда Яне даже казалось, что они находятся в мороке и туго соображают. Основным фактором, влияющим на восприятие, оказывались частые смоги, особенно в центре города. Яна считала - все дело в отвратительной экологии из-за мощно развитой промышленности и наплевательского отношения властей к здоровью горожан. Даже по сравнению с Челябинском, где выбросы вредных веществ в атмосферу были частым явлением, Тагил бил все рекорды. Было непонятно, как вообще, можно выживать в столь жестко отравленной среде. Немного в этом отношении выигрывали окраины, но там своя особенность, дико раздражающая приезжих. Город оккупировали ограничительные знаки 20 и 40 километров в час. Они казались навязчивой фобией скорости местного ГИБДД. Все знаки непременно сопровождались камерами видеонаблюдения.
«Удивительно «рационально» организована система дорожного движения… Неужели все вокруг настолько заторможенные, что даже 40 километров в час много?» – каждый раз удивлялась Яна, глядя на очередной круглый знак с цифрой 20, на окраине города.
С одной стороны - несколько домов частного сектора, с другой пустырь.
«Зачем?! Кто здесь переходит улицу, чтобы так ограничивать скорость? Коровы стадами ходят или толпы детей перебегают?»
Ни людей, ни коров, ни каких других животных на протяжении нескольких километров не наблюдалось. Парадокс заключался в том, что Яна за несколько лет командировок в Тагил, вообще ни разу не видела в этом месте переходящего через дорогу человека. Конечно, все могло объяснятся проще – в частном секторе жил какой-нибудь высокопоставленный начальник ГИБДД, которому мешал шум машин. При таком движении можно не заморачиваться с выездом на главную дорогу со второстепенной. Неудобства остальных блюстителя порядка не волновали.
Учитывая высокую вероятность выбросов в центре, Яна остановила свой выбор на более чем скромной гостинице на окраине с названием «Спортивная». Громкое слово отель совершенно не подходило к характеристике простенького хостела. Бывшее общежитие, с небольшими комнатенками гнездового типа: два номера с одним общим маленьким тамбуром, просто поменяло вывеску и оборудовало внизу ресепшен. Несомненным преимуществом для Яны являлось полное отсутствие камер видеонаблюдения и жильцов. Гостиница заполнялась в основном на период детских спортивных соревнований.