Эйс

Яна села на продавленную до пружин кровать, и ещё раз осмотрелась. До чего же убогий номер: застиранное цветное постельное белье и покрывала, напрочь убитая мебель в виде двух тумбочек с расслоившейся древесиной. Желто-грязные уставшие обои; дешевые, видавшие виды невнятного цвета шторы. Про ванную комнату лучше вообще молчать. Как таковой её не было, в наличии только душ, с сантехникой из прошлого века. Интерьер дополняли стены, выкрашенные жутковатой синей масляной краской и хлипкие раздолбанные двери с висевшим на одном гвозде шпингалетом. Странный, не первый взгляд, выбор жилья был вполне обоснован. Нижний Тагил славился проблемами отсутствием мест в гостиницах. Не хватало и посуточных квартир. Индустриальный город, много командировочных. Даже в лучшие времена приходилось бронировать жилье за неделю, а то и больше. При этом предварительная договоренность не давала никакой гарантии заселения даже постоянным гостям.

Однажды по прибытию в командировку Яна с коллегами в восемь вечера оказались практически на улице. Хозяйка с претензией заявила:

- Я сдала другим, звонила вам сегодня в три часа – вы не взяли трубку.

- Мы неделю назад с вами договорились, предоплату скинули. А вчера вечером ещё раз уточнили, что точно заедем в восемь вечера. Конечно днём вы не дозвонились – потому что мы были в дороге! – кричала Лена ей в ответ, но споры оказались совершенно бесполезны. Жадная дура и слышать не хотела о порядочности.

- Какие проблемы? Верну вашу тысячу!

В другой раз им на троих предложили один диван, сделав вид, что не слышали про три спальных места. В следующий, не смотря на приличные фотографии в объявлении, их заселили в грязную, напрочь прокуренную квартиру, где гостей ждали в мусорном ведре использованные шприцы и презервативы. У командировочных создалось полное ощущение пребывания в притоне, из которого за пятнадцать минут до заселения, выгнали наркоманов-бомжей. Тогда срочный обзвон отелей и сдаваемых квартир не дал никакого результата, поэтому Яна решила не рисковать здоровьем и остановиться в плохоньком, но хотя бы чистом номере.

Отогнав дурные воспоминания, женщина пошла умываться в смежную с туалетом душевую. Яна включила кран, прогнала желтую холодную воду, характерную для всей Свердловской области и ополоснув лицо, подняла голову. В зеркале на неё смотрела молодая красотка слегка за тридцать.

«Надо же, как хорошо последнее время выгляжу, сегодня так вообще. Волшебные выбросы?» – иронично подумала Яна, вытираясь полотенцем.

Дрянная экология была совершенно не при чем. Миссионерка ещё не догадывалась, что каждая высосанная и переваренная жизнь, бонусом возвращала ей один день. С момента первого уничтожения отсчет возраста потек в обратную сторону. Женщина молодела на глазах, расцветая свежей розой заново.

Погружаться в долгие размышления по поводу внешности Яна не думала. Изменения не в худшую сторону и ладно. Вечером ей предстояло серьезно заняться городом, а утром отправиться вглубь Свердловской области, затрагивая самые проблемные места. Чистка не должна ограничиваться только лишь местами заключения и вокзалами. Следовало затронуть наибольшее количество жителей, поскольку второй раз вернутся сюда вряд ли получится. Изнывающие от скверны ждали в очереди. Яна не переживала из-за испытаний и трудностей, связанных с переездами и опасностью. Больше пугали непомерно увеличивающиеся силы. До какого предела разрастутся? Сможет ли потом их контролировать?

В начале пути миссионерке было крайне сложно различать оттенки негативной энергетики. Она испытывала тяжелые отвратительные ощущения при касании с невозвратными, и этим все ограничивалось. Лишь через несколько дней, потренировавшись, смогла определить краски в липкой разнородное массе. Теперь появились тона. Едва уловимые расцветки помогали определять уровень греховности человека. При этом она быстро поняла, что усилия, затраченные на ликвидацию, были прямо пропорциональны степени чистоты души. Чем порочнее объект, тем меньше сил на проводы в иной мир. Яна не пробовала зачищать восьмой уровень, но даже для того, чтобы их просто пометить, требовалось серьезное напряжение. Помимо этических моментов и сострадания, уничтожение тех, кого можно было вернуть на истинный путь, оказывалось слишком энергозатратным. Этим, отчасти, и обуславливалось решение предоставить восьмеркам дополнительное время на исправление. Яна берегла ресурсы для отборных ублюдков.

Не давали покоя и колючие мысли о возможности видеть чужие преступления в деталях. Что если это произойдет? Сканирование превратится в настоящий ад. В процесс неизбежно включится разум. Прогон чужих деяний через призму личных представлений не только фатально скажется на истинной оценке порочности людей. Самым негативным образом отразится и на собственном психическом здоровье. Вполне возможно, при таком раскладе Яна попросту сойдет с ума или сотворит непоправимое.