Эйс

Долго и нещадно навязываемое целомудрие в полной мере дало обратный эффект в двадцать. К этому возрасту Олёна совершенно не видела никаких ограничений в сексе и будучи в стельку бухой, в одной компании бесплатно обслуживала за ночь троих, а то и четверых парней. Логично, что свой следующий, 21-ый год рождения мадмуазель встретила в больнице строгого режима, специализирующейся на принудительном лечении венерических больных.

В заведение за умышленное заражение, её определил один из многочисленных одноразовых партнеров, который подхватил от Олёны гонорею. Парень изначально заподозрил нелады, но Олёна клятвенно заверила в абсолютном здоровье, и он сунулся в сомнительное лоно.

В двадцать два буйная красотка встретила суженого. Встреча оказалась удивительно «романтичной», в жанре голливудского вестерна. Олёна поехала к родителям домой на поезде, предварительно сняв с себя золотые перстни и припрятав их в нижнем белье, чтобы не ограбили. По расписанию поезд отправлялся с вокзала после полудня и крайне сомнительно, что кто-то бы сумел содрать золотишко посреди бела дня с бешеной бабы. Уж тем более, заставить добровольно отдать в вагоне при многочисленных свидетелях. Даже в девяностые. Поступок выглядел крайне нехарактерным и необъяснимо странным. Зачем вообще понадобились в коротком путешествии кольца, которые она могла одеть только лишь в деревне, копаться в огороде, не понятно. Тем не менее, внутренний голос шепнул о необходимости подобной меры и Олёнушка подчинилась судьбе. Заложенная негативная программа искала пути реализации.

Лихой парень Герман оказался родом из того самого Магнитогорска, где Олёна училась в институте. Недолго пообщавшись, они нашли общих знакомых и приятное знакомство, как водится, ознаменовали спиртным. Потеряв от водки остатки благоразумия, Олёна через пару часов после возникшего взаимопонимания, занялась сексом с новым приятелем прямо в грязном туалете вагона, напрочь забыв о драгоценностях. Стоит ли говорить, как чувачок удивился выпавшим из красных гипюровых трусов золотым изделиям. Герман, без малейших раздумий забрал драгоценности себе, аргументируя это платой за недостойное поведение. Ибо нефиг было прятать! Почуяв в парне ещё более неистовую неуправляемую энергию, а может под действием алкоголя и возникшей животной страсти, Олёна потеряла способность к противостоянию и дала себя обобрать.

Если бы не украшения, случай в плацкарте так и остался бы очередным разовым перепихоном, но самолюбие вкупе с влечением, все же не позволили протрезвевшей Олёнке остаться в статусе кинутой. Спустя несколько дней, через общих приятелей, она разыскала красавчика с требованием компенсации. Бурные разборки вылились в постельную страсть с последующим скоропостижным замужеством. Подобное, игнорируя любые разумные доводы, притянуло подобное.

Жизнь с избранником из плацкартного вагона оказалась не менее насыщенной событиями, чем холостая. Скандалы, бурные разборки, взаимные оскорбления, унижения с полным выносом мозга, были заранее золотыми буквами прописаны в меню семейных отношений. Через полгода беременная женщина спринтером нарезала круги вокруг девятиэтажки, спасаясь от пьяного разгневанного супруга. Развод случился до рождения сына. Будучи на девятом месяце, получив зуботычину в область челюсти, Олёнушка окончательно психанула и вогнала вилку в бедро суженому на всю высоту алюминиевых зубцов. После чего обоюдная любовь угасла также стремительно, как и началась. Разочаровавшейся в «теплых» семейных отношениях пришлось идти на поклон родителям в деревню.

Материнство не принесло ни умиротворения, ни степенности, ни чувства ответственности за новую жизнь. Сердце по-прежнему жаждало свободы и впечатлений. Кое-как дотянув кормление до полугода, она бросила сына на попечение бабушки и снова рванула в Челябинск. Впрочем, Ангелина Ивановна не сопротивлялась сложившемуся положению вещей, прекрасно понимая, что от такой мамаши ребенка лучше поберечь.

А ещё у Олёны был младший брат…

Прямо как в сказке про гусей-лебедей, братца звали Иванушка. Его похождения – вне всяких сомнений, отдельная увлекательнейшая история, и входил ли он в число невозвратных, трудно сказать. Яна знала о нем немного.