Эйта

— Ладно, — князь отдал девушке оберег, и сердце у него сжалось, а ну как сейчас обманет.

— Даю тебе слово, князь, что ни тебя, ни семью твою без весомого повода не трону, а если повод появится, то сначала предупрежу, что уговор наш больше не действует.

— И Миладу расколдуй, — добавил Еремей.

— А, да, — Эйта полезла по полку и достала оттуда серьги с большими жемчужинами. Доставая их, она что-то шептала. — Готово, — девушка спрыгнула на пол и протянула серьги князю. — Можешь забрать, раз так боишься. Только взамен мне большой мешок муки привезёшь, кур двух, нет трёх и хлеба с молоком. И не смотри на меня так, серьги эти дочь твоя мне в плату за оберег оставила.

— Так амулет же теперь у тебя, — не удержался Егор.

— А это к тому делу никакого отношения не имеет, — возразила Эйта.

— Привезут тебе всё что просишь, — Еремей зажал серёжки в кулак, а потом разжал его снова. — Их носить-то можно? Или они проклятые?

— Можно, сняла я с них наговор.

— То есть Миладе лучше станет? — уточнил Еремей.

— Со временем станет, коли силёнок поправиться хватит.

— Это как? — князь нахмурился. — Ты же сказала что проклятие сняла.

— Я и сняла. Только ведь болезнь ею уже владеет. Теперь проклятия нет и она сможет выздороветь. А пока было не смогла бы.

— Это точно?

— Ну я же сказала, ежели силёнок хватит.

— А как сделать чтобы точно хватило? — не унимался князь. — Ты сделай, — потребовал он.

— Вот ведь пришёл на мою голову, — Эйта вздохнула. — Ладно, приготовлю я тебе отвар, только время на него нужно немного. Ступайте, погуляйте часок. Можете на озеро сходить, русалок покормить, — добавила она хитро. — Здесь переждать нельзя, — опередила она невысказанную просьбу. — Всё, уходите, когда готово будет, позову, — девушка кивнула на дверь.

Мужчины вышли. Егор всё смотрел на хмурящегося князя и боялся что-нибудь болтнуть не нужное. Ему было очень любопытно о чём говорили Эйта с князем, пока он за водой бегал, ну да спросить парень не решился.

А Эйта сначала устало опустилась на лавку, но потом заставила себя подняться и начать готовить укрепляющий отвар для Милады. Она кидала в котелок травы, нашёптывала заклинания и надеялась, что князь не обманет и будет её жизнь прежней, ну почти прежней. И может быть, думала девушка, это не так уж плохо, что город рядом. Раньше к ней полтора дня ходу было, а теперь ближе, и больше народу приходить сможет. Жить станет сытнее и проще. Опять же, если князь слово сдержит, будут ей и дичь и зерно привозить, тоже хорошо, так зимовать проще будет, да и сейчас можно будет чаще себя баловать.

Часть 7

Со дня возвращения князя от Эйты прошло две недели, а княжне Миладе лучше не становилось. Она так же не вставала с постели и ослабела до такой степени, что уже почти ничего не ела.

— И за что ты этой ведьме зерно с мукой отправлял? — ругалась княгиня. — Где её помощь? Обманула она тебя, и амулет забрала, и не сделала ничего.

Еремей только хмурился, да сжимал кулаки так, что ногти в ладонь до крови врезались.

— Княже, так внизу колдунья лесная, — шёпотом сообщила служанка Милады, которой разрешено было в горницу заходить.

— Легка на помине, — зло прошипела княгиня. – Ну, я ей сейчас.

— Тут сиди, — строго велел князь и поспешил вниз.

— Здравствуй, князь, — Эйта слегка склонила голову.

— И тебе хотел бы пожелать того же, да не могу, — промолвил Еремей. — Обманула ты меня, Эйта.

— На дочь твою можно взглянуть? — спросила девушка.

Она потому и пришла, что Улеб рассказал ей, что по городу упорно ходят слухи, что ещё день–другой и предстанет молодая княжна перед отцом всего живого — Небом, а тело её отдадут Матери Земле. За самой колдуньей вины не было, она своё проклятие сняла, как и обещалась, и отвар сварила настоящий, не лукавя. Но в том, что в смерти княжны Еремей её обвинит, не сомневалась. Но ой как же страшно ей было в город идти. Уже дойдя, Эйта долго стояла на границе леса, а потом шла по улицам к княжьему терему, а сердце в груди стучалось как дятел: тук–тук–тку–тук–тук. Девушке казалось, что все вокруг знают кто она и смотрят обвиняющее. О том, что смотрят потому что одета она несколько нелепо, ей в голову как-то не пришло.

— Зачем тебе Милада? — поинтересовался Еремей. — Хочешь убедиться что сделала своё чёрное дело?

— Ты почто меня обвиняешь? — Эйта смотрела мужчине прямо в глаза. — Нет моей вины перед тобой, пусть ведун тебе твой скажет, есть ли на Миладе моё проклятие. Или он не может? — догадалась колдунья и презрительно фыркнула.

— Ей всё хуже, — Еремей начал сомневаться а действительно ли виновата колдунья, уж больно уверено она себя вела.

— Помнишь, ты говорил, что ежели мне что обидным покажется и уговор наш разорвать захочется, чтобы я наперво к тебе пришла? Вот сейчас такой случай. Я своё проклятие ещё тогда сняла, так что болезнь её не моя вина. Если пустишь, я посмотрю, может смогу чем помочь.

— Проходи, — Еремей махнул рукой на дверь. — Всем молчать, — приказал князь, когда Эйта в комнату вошла. — И вообще ступайте прочь.

— Кто это? — княгиня, а отличие от слуг, выполнять приказание князя не собиралась.