Читаем Эйзенхауэр. Солдат и Президент полностью

Он был хорошим управляющим. Он не распродавал общественную землю, не открывал национальные заказники или парки фирмам для коммерческой эксплуатации или добычи полезных ископаемых. Он сохранил и расширил управление по развитию водного, энергетического и сельского хозяйства реки Теннесси. Он прекратил проведение ядерных испытаний в атмосфере, и он был первым среди мировых лидеров, который поступил так из-за радиационной опасности для людей, избравших его своим лидером.

В области гражданских прав, по его мнению, он сделал все, что мог сделать. И самым большим его вкладом (хотя со временем он испытывал всевозрастающее разочарование по этому поводу) было назначение Эрла Уоррена в качестве главного судьи. Кроме того, он покончил с десегрегацией в вооруженных силах, в городе Вашингтоне (округ Колумбия), а также во всех областях, относящихся к федеральной собственности. Он также выступил спонсором и подписал первый законодательный акт о гражданских правах после периода Реконструкции. Когда его вынуждали обстоятельства, он действовал решительно, как в Литл-Роке в 1957 году. Это все были позитивные завоевания, хотя и ограниченные по своему масштабу; Эйзенхауэр гордился, что они были достигнуты без социальных волнений и не привели к актам, которые могли бы совершить белые южане, если бы дошли до состояния полного отчаяния. Прогресс в области десегрегации, и особенно в школах, во время Администрации Эйзенхауэра был мучительно медленным; но он был убежден: более быстрое продвижение повлекло бы за собой большее сопротивление со стороны южан с применением насилия.

В 1952 году, приняв предложение Республиканской партии стать ее кандидатом на пост президента, он призвал членов партии вместе с ним начать "крестовый поход", цель которого заключалась в том, чтобы очистить Вашингтон от плутов и коммунистов. Когда же эта цель была достигнута, критики Эйзенхауэра обнаружили: им очень трудно выяснить, какую же все-таки цель преследовал этот его поход. Не было ни возбуждающего призыва к оружию, ни призыва отстаивать высокую мораль, ни идеалистической погони за некоторыми остающимися в стороне национальными целями. Эйзенхауэр с чувством удовлетворения, и это было очевидно, занимал пост президента сытой, счастливой, удовлетворенной нации, которая посвящала время наслаждению жизнью, и особенно ее материальными благами, которые могла предоставить самая крупная промышленная держава в мире. Эти упреки были правдой.

Возражения Эйзенхауэра на эти упреки тоже были правдой. Декларация независимости утверждает, что одним из неотъемлемых прав человека является его стремление к достижению счастья. Эйзенхауэр старался, и весьма успешно, создать в Америке 50-х годов такой климат, в котором ее граждане в полной мере могли бы реализовать это право.

Особых успехов он добился во внешней политике и связанной с ней области затрат на национальную оборону. Заключив мир в Корее и после этого избегая войны в течение семи с половиной лет, а также предпринимая усилия, почти в одиночку, по сдерживанию гонки вооружений, он достиг многого. Никто не знает, сколько денег он сэкономил для Соединенных Штатов, отвергнув предложения Сай-мингтона и Пентагона, Объединенного комитета начальников штабов, Комиссии по атомной энергии, военно-промышленного комплекса. И никто не знает, сколько жизней он спас, закончив войну в Корее и отказавшись вступить в какую-либо другую войну, несмотря на множество рекомендаций, что он должен это сделать.

Он заключил мир, и он сохранил мир. Сумел бы кто-либо другой провести страну через это десятилетие, не вступая в войну, неизвестно. Но мы точно знаем: Эйзенхауэр сумел это сделать. Он гордился тем, что Соединенные Штаты за время его Администрации не потеряли ни одного солдата и ни одного фута территории. "Мы сохранили мир. Люди теперь спрашивают, как это случилось, — клянусь Богом, это случилось непросто. Это я вам говорю"*19.

Наряду с сохранением мира Эйзенхауэр мог ставить себе в заслугу, что к концу его восьмилетнего срока союз НАТО, этот фундамент американской внешней политики, был силен как никогда. Отношения с арабскими странами, учитывая моральные обязательства Америки в отношении Израиля, были хорошими, насколько возможно. За исключением Кубы, латиноамериканские республики оставались дружественно настроенными к Соединенным Штатам. На Дальнем Востоке отношения с партнерами Америки — Южной Кореей, Японией и Формозой — были великолепными (но отношения с Китаем все еще не были установлены). Южный Вьетнам, казалось, был на пути становления в качестве жизнеспособной нации.

Перейти на страницу:

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное