Екатерина Фурцева. Женщина во власти

Досталось от нее в октябре 1949 года и партийным руководителям «завода „Каучук“ и завода № 133» за плохую организацию агитационно-массовой работы. «Итожа» (аппаратный сленг того времени) на пленуме Фрунзенского райкома вопрос «О состоянии в партийных организациях», Фурцева подчеркнула, что «руководящие и партийные» работники должны в полный голос говорить о недостатках в постановке агитации. По наблюдениям Екатерины Алексеевны, многие секретари парторганизаций или вообще не выступали с докладами на актуальные темы, или выступали с докладами откровенно плохими. Прошлась она самокритикой и по работе райкома, не оказывающего должной поддержки парторганизациям[30].

^{Анкета Г. М. Попова. 1946 г. [ЦГА Москвы]}

Впрочем, именно здесь Фурцева начала сколачивать команду, которая пойдет с ней до конца. Едва ли не самым ценным ее сотрудником и бессменным личным секретарем станет зав. отделом Любовь Пантелеймоновна Миргородская, дама в партийном отношении весьма активная, как и сама Фурцева[31].

В декабре 1949 года советский народ отмечал юбилей Сталина. Молодая Фурцева, первый секретарь Фрунзенского райкома ВКП(б) столицы, с волнением в голосе начала свое выступление на заседании «делового президиума торжественного собрания, посвященного 70-летию со дня рождения товарища Сталина»:

— Героический советский народ, трудящиеся всех стран, все передовое, прогрессивное человечество, с воодушевлением отмечают семидесятилетие со дня рождения гениального вождя и учителя, величайшего человека современности Иосифа Виссарионовича Сталина. Эта дата является радостным и знаменательным праздником не только для советского народа, но и для всего прогрессивного человечества.

Более 50 лет неустанно борется товарищ Сталин за дело рабочего класса, за счастье трудящихся. Вся его жизнь неразрывно связана с историей великой партии большевиков, с историей первого в мире социалистического государства рабочих и крестьян. Сталинский гений, сталинская мудрость, сталинская воля вошли в историю человечества как могучая, чудодейственная сила, мобилизующая массы, преобразующая мир[32].

Вряд ли кто-то всерьез отмечал подобные славословия: скорее заметили бы их отсутствие или недостаточный пафос. С этим у Фурцевой было все в порядке, о чем говорит ее последующая карьера.

Глава 2. В поздних сталинских политических кампаниях

Сталину дважды доводилось готовить общественное мнение к мобилизации. Первый раз в 1927–1938 годах, когда нависла угроза войны, второй — после испытания американцами атомной бомбы, когда стало ясно, что Третья мировая война весьма вероятна, причем во вполне обозримом будущем. Одним из факторов повышения «полиморсоса» (политико-морального состояния) стали кампании по борьбе с «реакционными» западными теориями и с «безродными космополитами».

Фрунзенский райком находился на улице Кропоткинской (Пречистенка), где по иронии судьбы некогда располагался Еврейский антифашистский комитет. На территории, подконтрольной райкому, была масса научно-исследовательских и других институтов, которые могли запросто оказаться оплотами космополитизма. Главной надеждой и опорой верных сталинцев помимо нескольких заводов (вроде «Каучука» и имени Свердлова) была Академия имени Фрунзе, где «врагов» советской власти не держали с 1937 года. В сталинских идеологических кампаниях Фурцева, конечно, поучаствовала, однако без излишнего энтузиазма, который мог привести к тому же финалу, что и Ежова с его компанией. Гораздо разумнее было организовывать «инициативу масс».

Первый залп прозвучал 16 июля 1947 года. ЦК ВКП(б) разослал членам и кандидатам в члены ЦК ВКП(б), ЦК компартий союзных республик, крайкомам, обкомам, горкомам и райкомам партии, министрам СССР, членам коллегий и руководителям центральных ведомств, секретарям парторганизаций министерств СССР и центральных ведомств, всем командующим военными округами и войсковыми группами закрытое письмо «О деле профессоров [Н. Г.] Клюевой и [Г. И.] Роскина». Высший партийный орган информировал товарищей о том, что в последнее время был «…вскрыт ряд фактов, свидетельствующих о наличии среди некоторой части советской интеллигенции недостойных для наших людей низкопоклонства и раболепия перед иностранщиной и современной реакционной культурой буржуазного Запада»[33]. Особенно характерным в этом отношении Центральный комитет признал «дело об антипатриотических и антигосударственных поступках профессоров Клюевой и Роскина, вскрытое ЦК ВКП(б) и рассмотренное в июне текущего года Судом чести при Министерстве здравоохранения СССР»[34].