Екатерина Фурцева. Женщина во власти

Затем шквальный огонь Фурцева открыла по Институту организации здравоохранения и истории медицины. Если на первом этапе «проработки» под раздачу попал только Страшун, то теперь массированной атаке подверглись и другие кадры института. Как выяснилось, попытки отдельных членов партии критиковать недостатки подавлялись бывшим секретарем партбюро института Гроссманом и другими членами партбюро — Дворкиным, Гашуниным. Запущенность и низкий уровень партийно-политической работы, отсутствие творческого обсуждения научных вопросов, нежелание прислушиваться к голосу работников привели к серьезным ошибкам в работе партийной организации этого института, резюмировала Екатерина Алексеевна[52].

Как полагалось, Фурцева явила товарищам образец самокритики:

— Районный комитет партии не изучил и глубоко не вник в работу этой парторганизации. Работники райкома неоднократно бывали в институте, присутствовали на партсобраниях, но мало общались с коммунистами. Это привело к тому, что райком просмотрел и своевременно не вскрыл крупных недостатков в работе парторганизации института и не укрепил п[арт]руков[одст]во[53].

Наконец, Екатерина Алексеевна перешла к главному — к следствиям августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 года. Она напомнила, что в ряде институтов Фрунзенского района «среди некоторой части научных работников были распространены реакционные взгляды вейсманизма-морганизма». По крайней мере в трех из них: Институте судебной психиатрии, в 1-м и 2-м медицинских институтах — ситуацию удалось «исправить». Сторонники вейсманизма лишились руководящих постов, а сторониики материализма получили моральную поддержку.

Общий вывод Фурцевой звучал оптимистично:

— Обсуждение решений сессии ВАСХНИЛ помогло институтам перестроить направление научной работы и укрепить состав научных учреждений передовыми советскими учеными — последователями мичуринской биологии[54].

Московский горком поддержал самокритичный настрой Екатерины Алексеевны, подтвердив, что райком не предъявлял требований к директорам и секретарям парторганизаций в части строгого соблюдения большевистского принципа подбора и изучения кадров, в результате чего на работу принимались случайные малоквалифицированные работники[55]. Можно понять его замечание и так, что идеологическую кампанию Фурцева проводила без «административного восторга». Что было серьезным недостатком тогда и может считаться большим достоинством сейчас.

Об итогах пленума МГК Фурцева доложила на собрании актива Фрунзенской районной парторганизации 27 сентября 1949 года. Однако в ответ на инициативу развязать широкое идеологическое наступление нашла довольно обтекаемые формулировки. Вместо прямого указания пресекать подрывную деятельности «безродных космополитов» и прочих прислужников мировой буржуазии Екатерина Алексеевна выдала привычные наставления:

— Мы должны будем отчитаться перед Московским [городским] комитетом и с честью выполнить [его] решения. Для этого необходимо, чтобы во всех партийных организациях вузов и научно-исследовательских институтов были разработаны детальные мероприятия по выполнению решений Пленума МГК ВКП(б), чтобы бюро райкома, весь аппарат райкома сейчас еще ближе занимались работой вузовских и научных учреждений, оказывая помощь в их работе, контролируя и направляя работу научных учреждений на выполнение исторических указаний вождя и учителя товарища Сталина[56].

Фурцева прекрасно понимала, что переусердствовать в критике нельзя во избежание обвинения в «головокружении от успехов».

Глава 3. Карьерный взлет

Активность на своем посту, а также личное знакомство с вождем имели для Фурцевой серьезные кадровые последствия. В январе 1950 года ее избрали вторым секретарем Московского городского комитета ВКП(б)[57], то есть она сделалась правой рукой Никиты Сергеевича Хрущева. Такие назначения подлежали согласованию с Центральным комитетом, и он (читай: Хозяин и его аппаратчики) кандидатуру поддержал.

Фурцева закреплялась на втором этаже партийной верхушки. По традиции первый секретарь МК и МГК был не только «хозяином столицы», но и членом Политбюро ЦК. Вопросы, находившиеся в компетенции последнего, имели для первого секретаря МК и МГК первостепенное значение. На втором секретаре сосредоточивалось решение текущих вопросов, связанных с реализацией планов: организацией строительства, промышленного и социального развития.