Екатерина II и ее мир: Статьи разных лет

Следуя за Устюговым, его протеже — Александр Александрович Преображенский, Юрий Александрович Тихонов и в особенности Екатерина IIосифовна Индова — обнаружили сходные явления в кирпичном производстве, дублении кож, саловарении, производстве поташа, винокурении, судостроении и в особенности на речном транспорте.^{534} Все представили доказательства, свидетельствующие о наступлении в России капитализма. Милица Васильевна Нечкина к тому моменту разработала тезис, очевидно в качестве реакции на утверждение Павленко, согласно которому два уклада в одной формации сосуществовать не могут: если зарождается один, то конкурирующий приходит в упадок. Таким образом, возникновение капиталистических отношений было невозможно без разложения феодализма, который безуспешно пытался помешать росту нового явления. Обнаружение наемного труда во второй половине XVII века должно означать, что феодализм уже достиг своего апогея и теперь двигался по нисходящей. Действительно, крепостничество усиливалось в течение примерно еще столетия, но это усиление доказывает лишь слабость и упадок феодализма. Это был, так сказать, последний вздох феодализма, пытавшегося использовать те малые ресурсы, что у него остались^{535}. Если говорить о направлении и хронологии, то путь России к капитализму мало отличался оттого пути, которым шла остальная Европа. Возможно, Россия немного отставала от наиболее развитых капиталистических стран того времени, таких как Британия и Нидерланды, но почти вся остальная Европа тоже от них отставала.

Если сторонники раннего развития капитализма в России взяли за отправную точку XVII век, то сторонники его позднего развития сошлись на второй половине XVIII века. Вторая группа пристально рассмотрела предприятия XVII века, выставленные кандидатами на включение в разряд мануфактур, и исключила из них тридцать, или примерно половину. На некоторых из исключенных было занято всего около десятка рабочих, а в одном случае — всего трое. Остальные предприятия были отнесены к категории, названной простой капиталистической кооперацией, — к категории, вновь обнаруженной в главе XIII тома I «Капитала» в 60-е годы XX века сторонниками позднего развития капитализма и противопоставленной мануфактуре. Согласно Марксу, простая капиталистическая кооперация возникала тогда, когда объединялось значительное число рабочих и производилась достаточная прибавочная стоимость, чтобы освободить капиталиста от непосредственного участия в производственном процессе. Хотя простая капиталистическая кооперация и давала экономию за счет масштаба производства, она почти не требовала разделения труда и, следовательно, с точки зрения технологии являлась увеличенной мастерской средневекового ремесленника. Более того, многие работы были либо сезонными, либо сильно зависели от погодных условий. Принимая во внимание данное определение, винокурение, мыловарение, речной транспорт и даже солеварение следует исключить из категории мануфактуры и поместить в категорию простой капиталистической кооперации. Даже если простая капиталистическая кооперация являлась формой капитализма, появлялась она спорадически и не обязательно приводила к мануфактуре. А что с теми тридцатью предприятиями, которые сторонники позднего развития капитализма признали мануфактурами? Согласно Павленко, почти все они были учреждены иностранцами и, следовательно, не являлись свидетельствами роста капитализма на местной почве.

Какое же тогда место отводилось «капиталистам-купцам», которых Ленин определил как хозяев всероссийского рынка? Они вложили некоторую, но никак не большую, часть полученного от торговли капитала в простую капиталистическую кооперацию. Они обеспечивали уже существовавший рынок за счет уже существовавшего способа производства. Их, следовательно, необходимо считать представителями торгового, а не буржуазного капитализма. На такой зыбкой основе выстроить капитализм в России XVII века было нельзя.