Екатерина II и ее мир: Статьи разных лет

Согласно докладу, крепостничество вовсе не приходило в упадок, будучи кодифицировано лишь Уложением 1649 года и продолжая еще долго после его принятия распространяться вширь и вглубь, затрагивая каждый аспект русского общества. (Оппоненты доклада впоследствии станут утверждать, что его авторы рассматривали феодализм и сопутствующее ему крепостничество XVIII века как прогрессивные.) Как следствие, путь России сильно отклонился от пути, которым шла Западная Европа. Существовали, конечно, товарное производство и обмен, наемный труд, разделение труда, купеческий капитал и тому подобное. Но оппоненты раннего развития капитализма заблуждались, полагая, что в феодальной экономике должно полностью господствовать натуральное хозяйство и других форм хозяйственной деятельности быть не должно, и, таким образом, любой отход от натурального хозяйства считали предвестником капитализма. Такие явления едва ли были присущи только капиталистической эпохе: можно обнаружить их зачатки не только в феодальном обществе, но даже, скажем, в Римской империи. Но они представляли собой всего лишь островки капитализма в море феодализма. Оказывалось, что они либо имеют спорадический характер (выражение Маркса), либо были искажены господствующими феодально-крепостными отношениями, которые все еще распространялись. Видное место в такой интерпретации занимал любимый пример Павленко: мануфактура XV1I1 века. Ее предшественница XVII века учреждалась при поддержке царя иностранцами, чтобы обслуживать потребности двора и государства. Зачем нужно было активное участие государства? Ответ звучит знакомо: чтобы ответить на вызов из-за границы. В результате направление, по которому начала идти экономика, приняло искаженную форму. Перекос усилился при Петре I, когда государство начало направлять купеческий капитал в промышленность, передавая заводы купцам, предоставляя им субсидии, освобождая от налогов и пошлин, наделяя монополиями и, конечно, подневольной рабочей силой. В законодательстве 1730-х, 1740-х и 1750-х годов этот процесс завершился: наемный труд, использовавшийся на металлургических заводах Урала, трансформировался в несвободный, а наемная рабочая сила — в вечноотданных несвободных работников. Клеймо, которое закрепилось за такими предприятиями, — конечно же, крепостная мануфактура^{536}. Наемный труд утвердился только в 60-е годы XVIII столетия, когда прикрепление крестьян к мануфактурам было прекращено и недворянам больше не разрешалось приобретать крепостных для работы на заводах. Только в это время можно робко говорить о формировании капиталистического уклада. Но даже тогда крепостничество не сдавало позиции, продолжая развиваться в некоторых районах, в результате чего возникла многоукладность, когда несколько укладов развиваются рядом, но идут разными путями и оказывают разное влияние.

Как тогда было поступить с ленинским изречением о том, что «новый период» российской истории начался в XVII веке? Н.Л. Рубинштейн уже пытался решить эту проблему: он утверждал, что территориальное разделение труда является существенным компонентом общероссийского рынка и что, поскольку оно в XVII веке едва только началось, Ленин имел в виду просто начало создания капиталистических связей^{537}. Авторы доклада «Переход России от феодализма к капитализму» и их сторонники, однако, приняли объяснение Сергея Даниловича Сказкина, заключавшееся в том, что Ленин подразумевал купеческие связи, а не буржуазные, когда говорил о всероссийском рынке. Такой вывод никого не удовлетворил. Только позднее, в головокружительные дни конца 60-х, Павленко почувствует достаточную уверенность в своих силах и схватит быка за рога: в своем споре с народниками Ленин просто заимствовал фразу «новый период» у в высшей степени буржуазного историка Василия Осиповича Ключевского, а тот, в свою очередь, заимствовал ее у столь же буржуазного Сергея Михайловича Соловьева. Ни тот, ни другой не вкладывали в эту фразу какого-либо социально-экономического содержания.