Екатерина Медичи

— Поверите ли, — пожимая плечами, ответил Матиньон, — но проезжая мимо одной из балок, мы увидели там вот этих самых лошадей, мирно пасущихся на лужайке. Ну а вам всем, разумеется, известно о моей страсти к лошадям. Разве же мог я проехать мимо, тем более что никакого хозяина поблизости и в помине не было и совершенно не у кого было спросить, чья это собственность. А поскольку я не люблю долго раздумывать над такого рода задачами., то я взял на себя труд привязать этих лошадей одна к другой, чтобы вывести их из балки и пригнать сюда. Полагаю, этим королевским подарком я окажу герцогине Д'Этамп немалую услугу.

— Безусловно, господин Матиньон, кто будет с этим спорить, тем более что герцогине не надо теперь ломать голову, где достать новые седла для этих скакунов. Но подумали ли вы о том, что вдруг это окажутся лошади папистов, которые в это время все как один повыпрыгивали из седел и отправились на водопой, наказав своим четвероногим друзьям, чтобы того, кто посягнет на их собственность, те тут же отвезли в стан врага, невзирая на перемирие?

— Мы поставим их в стойло с нашими протестантскими жеребцами, — ничуть не смутясь ответил Матиньон, — и, бьюсь об заклад, что на следующее утро они с таким же удовольствием будут слушать проповедь, с каким до этого слушали мессу.

— Браво, Матиньон! — закричали все вокруг. — Это ответ, достойный истинного сына нашей церкви.

— А теперь в путь, господа! — возгласил тот, с кем и велась дружеская беседа все это время. — Госпожа герцогиня наверняка уже нас заждалась.

И отряд всадников, разбившись в колонну по двое, помчался в сторону Пуатье.

…После заключения перемирия Колиньи отвел свои войска в Ла Рошель, за ним и все остальные. Тут теперь находилась штаб-квартира гугенотов, а также вожди и войско, часть которого, состоящая из немецких рейтаров, была распущена. Здесь же были и Лесдигьер с Шомбергом, которые по зову адмирала встали под его знамена.

Удивительное дело, но Жанна Д'Альбре сразу же обратила внимание на Лесдигьера и стала оказывать ему знаки особого внимания, часто вызывая его к себе для задушевных бесед. Иногда она отсылала его курьером в какую-нибудь провинцию, но всегда в сопровождении большого эскорта наиболее преданных ей солдат. Временами она даже советовалась с ним о чем-то, как с человеком, хорошо знавшим французский двор и особенно мадам Екатерину, но никогда она не посылала его к ней, хотя безопасность Лесдигьера, как ее эмиссара, была ему в этом случае гарантирована.

Здесь был у Жанны собственный двор, состоящий из фрейлин и придворных, и между ними уже потихоньку ядовитой змеей поползли слухи о необычайном благоволении королевы к красивому капитану, особенно после того, как она одним прекрасным днем подарила ему графство в одной из своих областей. Лесдигьер ничего не понимал, Шомберг тем более, и неизвестно, что вышло бы из этого дальше, если бы однажды не прибыл курьер от герцогини Д'Этамп, которая в настоящее время жила близ Пуатье. Она узнала о том, что вожди гугенотского войска, а значит, и ее Матиньон, находятся в Ла Рошели, и перебралась сюда, поближе к ним, благо тут находился один из ее родовых замков, к тому времени заброшенный и почти забытый ею. Оттуда она написала письмо королеве Наваррской с просьбой отпустить к ней ее возлюбленного, особой надобности в котором протестанты сейчас, надо полагать, не испытывали. Жанна любезно согласилась, и Матиньон (рана которого, полученная в сражении при Жарнаке, оказалась не смертельной) помчался на крыльях любви к даме своего сердца, с нетерпением ожидавшей его. А месяца два спустя Жанна получила еще одно письмо, в котором герцогиня просила отпустить к ней в замок на некоторое время господ Лесдигьера и Шомберга, поскольку кумир ее сердца Жерар де Матиньон, кажется, начал скучать без своих друзей. Жанна нахмурилась и поначалу решила ответить отказом, но потом, подумав, что нехорошо обижать старую герцогиню. Однако на всякий случай спросила у Лесдигьера его мнение по этому поводу. Ее ждало горькое разочарование. Не подозревая о ее чувствах к нему, он сразу же согласился и немедленно побежал, чтобы известить об этом Шомберга.

На другой день оба друга покинули Ла Рошель и отправились под Пуатье к своему приятелю Матиньону, который, и вправду, начал скучать без них, хотя и находился в обществе все еще прекрасной, несмотря на свой почтенный возраст, герцогини Д'Этамп.

Так бывает нередко. Как бы ни манил к себе сильную половину человечества женский пол, какими бы чарами не старался его обольстить, а потом намертво пришпилить к подолу своего платья, но мужчина всегда стремится к своим братьям по духу, ибо только здесь находит отдохновение для души и возможность в полной мере удовлетворить тягу к своим привычкам, идеалам и интересам. Он не допускает беспрекословного подчинения женщине, а тем более не прощает ей грубого посягательства на свой внутренний мир, которым он живет.